malchish.org

Форум Мальчиша-Кибальчиша
Текущее время: Ср ноя 13, 2024 11:04 pm

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 12 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Кавказ
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:13 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
Здесь подборка материалов.
Вопрос обсуждать в других темах.
Баламут


Игорь Пыхалов
В ПРЕДДВЕРИИ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 4 (151) АПРЕЛЬ 2009 ГОДА

Кавказские события конца XVIII — начала XIX века в очередной раз доказали, что большинство населяющих регион племён понимает только силу, а любое снисхождение рассматривается как слабость и повод для очередных разбойничьих набегов.

«ПРОКЛИНАЕМ ЗАБЛУЖДЕНИЕ СВОЁ И СЛЕПОТУ …»

Первое по-настоящему серьёзное выступление чеченцев против Российской Империи произошло в 1785 году. Уроженец чеченского селения Алды, молодой пастух Ушурма объявивший себя имамом под именем шейха Мансура (то есть «Победоносного»), развернул антирусскую агитацию, призывая своих соплеменников к священной войне против неверных. Проповедь имела успех. Чтобы пресечь нежелательные настроения среди горцев, русское командование решило захватить самозванного имама и вывезти его в Россию.

Как часто случалось и в дальнейшем, боевые действия против чеченских повстанцев начались с сокрушительного поражения. Командовавший операцией полковник Пиери недооценил противника. Не желая уступать славу победителя старшему по званию, честолюбивый полковник не стал дожидаться высланных ему в помощь частей бригадира Апраксина и выступил в поход с явно недостаточными силами. Отряд Пиери насчитывал всего около 2 тысяч человек с 2 орудиями.

Застать горцев врасплох не удалось. Хотя аул Алды был взят и сожжён, шейх Мансур успел бежать. На обратном пути 6 июля 1785 года русский отряд попал в засаду и был разгромлен, потеряв 584 человека только убитыми, в том числе 8 офицеров, включая самого незадачливого полковника. Среди попавших в чеченский плен оказался и адъютант Пиери, унтер-офицер П.И.Багратион, однако вскоре будущий герой Отечественной войны 1812 года был выкуплен русскими властями.

Авторитет Мансура вознёсся на небывалую высоту. Со всей Чечни к нему стекались толпы мусульманских фанатиков и просто желающих пограбить. 15 июля 1785 года отряды имама подступили к Кизляру, но были отбиты. Попытка овладеть небольшой крепостью Григориополисом, совершённая 29 июля, также окончилась неудачей. 19–20 августа чеченцы вновь попытались взять Кизляр, однако сильным артиллерийским огнём и контратаками кизлярского гарнизона атака была отражена.

После этих неудач число сторонников имама стало стремительно таять. Помня традиционную снисходительность русской власти, изрядно ощипанные горные орлы бросились униженно вымаливать прощение. Старшины и владельцы большинства чеченских аулов, включая Алды, прислали письма с просьбами о помиловании и с предложениями дать заложников. Вот какую присягу принесли командующему Кавказским корпусом генерал-поручику Потёмкину старшины селения Атаги:

«Проклинаем заблуждение своё и слепоту, проклинаем виновника нашего смятения, алдинского жителя Ушурме, который, ложно приняв на себя звание Имама, соблазнил нас, падших, на все чинимые нами беззакония. Клянём сами в чистоте сердца нашего и вину свою, и его самого, отрекаемся навсегда от него, сознавая и чувствуя, что не есть он богоугодный учитель, но разбойник и бунтовщик, оказавшийся на наше разорение и погибель, от которой избавлены мы по единой кротости и милостию Всеавгустейшей нашей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. Чувствуя превысшее милосердие Её, не престанем молить о Её дражайшем здравии и благополучии всего Императорского дому, а ежели кто-либо из нас покусится на новое преступление, да поразит гнев божий того дом и исчадие, и да погибнет на веки всякий из нас, кто нарушит сию нашу присягу» (Бирюков А.В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века // Вопросы истории. 1998. №2. С.48).

Как я уже писал в предыдущей части данной статьи, всего лишь за два года до этих событий, в 1783 году старшины этих аулов уже приносили присягу на верность России. Остаётся лишь посетовать на совершенно неуместную «кротость и милость» в отношении чеченских клятвопреступников. Действуй русские власти жёстче, усмирение Кавказа не растянулось бы на десятилетия и не стоило бы России стольких жертв.

Что же касается шейха Мансура, то оставленный соплеменниками, он перенёс свою агитацию в Кабарду и Дагестан. Впрочем, тамошние владетели не проявили от этого особого энтузиазма, благоразумно не желая ссориться с Россией. Зато среди проживавших за Кубанью черкесов и ногаев проповедь имама нашла горячий отклик, и вскоре число его приверженцев резко возросло. При этом бывший пастух рассчитывал на поддержку Османской империи, объявившей 13 августа 1787 года войну России. Однако надежды на турецкую помощь не оправдались. Потерпев ряд поражений, имам укрылся в занятой турками Анапе. 22 июня 1791 года, во время штурма и взятия русскими войсками Анапы, Мансур был ранен и взят в плен. Три года спустя бывший имам умер в заключении в Шлиссельбургской крепости.

Романтическая история шейха явно вдохновила некоторых предшественников европейских борцов за права отдельных человеков. Попав на Соловки итальянский авантюрист Джованни Боэтти даже стал подписывать именем Мансура свои письма из-за решётки. Впрочем, поскольку до этого начинавший как фанатичный католик Боэтти выдавал себя за пророка Мухаммеда, очевидно, что он, как и многие нынешние правозащитники, был не совсем нормальным.

«И В СЕЧЕ, С ДЕРЗОСТНЫМ ЧЕЛОМ, ЯВИЛСЯ ПЫЛКИЙ ЦИЦИАНОВ»

Продолжая рассказ о покорении Кавказа, следует упомянуть такую выдающуюся личность, как генерал Павел Цицианов. Происходил Павел Дмитриевич из грузинского княжеского рода, переселившегося в Россию в конце царствования Петра I. Будущий наместник Кавказа сражался под командованием Суворова в русско-турецкой войне 1787–1791 гг. и во время подавления польского восстания 1794 года, где особенно отличился. В самом начале выступления поляков Цицианов удержал важный в военном отношении город Гродно. Как известно, в Варшаве мятежникам удалось застать русский гарнизон врасплох и нанести ему большие потери. То же самое произошло и в Вильно. В Гродно же этот номер не прошёл. Не веря «польским льстивым речам», князь Цицианов внимательно следил за настроениями горожан, не допускал наплыва в город праздного люда и держал свой полк в постоянной готовности. Как только в городе начался мятеж, он вывел своих гренадер за стены и под угрозой штурма заставил гродненский магистрат выдать главных зачинщиков, а на жителей наложил контрибуцию в сто тысяч рублей, дав для её сбора однодневный срок.

Именно такой человек и был нужен на Кавказе — решительный, энергичный, способный проявить твёрдость, хорошо знающий край и населяющие его народы. 11 сентября 1802 года Цицианов был назначен наместником и главнокомандующим войсками на Кавказе. Одновременно на него были возложены обязанности инспектора Кавказской линии, астраханского генерал-губернатора и главноуправляющего Грузией.

1 февраля 1803 года генерал прибыл в Тифлис. К этому времени там сложилась сложная обстановка. Не желая смириться с присоединением к России, родственники последнего царя Восточной Грузии Георгия XII активно занимались интригами и междоусобными разборками. В сложившейся ситуации Цицианов принял совершенно верное решение: вывезти царскую семью на почётное жительство в Россию. Что и сделал, получив разрешение из Петербурга.

Дольше всех противилась требованию оставить Грузию вдова Георгия XII и двоюродная сестра Цицианова царица Мария Георгиевна. 18 апреля 1803 года генерал-майор Лазарев получил известие, что царица решила бежать из Тифлиса. Явившись к ней лично, он долго уговаривал её образумиться. Наконец царица заявила, что якобы согласна ехать в Россию и подозвала к себе Лазарева, чтобы проститься — и в тот же момент заколола его кинжалом.

Увы, к этому времени потакание инородцам фактически было возведено в ранг российской государственной политики. Поэтому предательское убийство русского генерала сошло вдовствующей царице с рук. Отделавшись 7 годами ссылки в воронежском Белогорском женском монастыре, она затем спокойно доживала свой век в Москве, где и умерла в 1850 году 80 лет от роду.

Тем временем Цицианов продолжал расширять зону российского влияния. В 1803 году правитель Мингрелии Георгий Дадиани подписал «просительные пункты» о вхождении в состав Российской Империи. В апреле 1804 года их подписали также царь Имеретии Соломон II и правитель Гурии князь Вахтанг Гуриели. Одновременно шло присоединение мелких азербайджанских ханств и султанатов.

Прекрасно зная психологию местных жителей, признающих лишь грубую силу и принимающих мягкое обращение за слабость, князь Цицианов обращался с местными властителями на понятном им языке. Если до него российское правительство старалось их задобрить подарками и высоким жалованьем, то Цицианов стал облагать их данью. Так, в послании элисуйскому султану наместник Кавказа писал, что у того «собачья душа и ослиный ум» и пообещал, что если султан не станет верным данником России, то Цицианов вымоет его кровью свои сапоги (Шишов А.В. «На негодующий Кавказ подъялся наш орёл...» // Военно-исторический журнал. 1997. №3. С.66).

«Я воспою тот славный час, // Когда, почуя бой кровавый, // На негодующий Кавказ // Подъялся наш орел двуглавый; // Когда на Тереке седом // Впервые грянул битвы гром // И грохот русских барабанов, // И в сече, с дерзостным челом, // Явился пылкий Цицианов», с восторгом писал о подвигах Павла Дмитриевича, не понаслышке знавший положение дел на Кавказе Пушкин. Представляется, что опыт Цицианова не мешало бы вспомнить и сегодня.

Кстати о беспокойных вайнахах воспетый Пушкиным военачальник никогда не забывал. В 1805 году по его приказу была проведена рекогносцировка берегов Сунжи с целью отыскания пунктов для постройки укреплений. При этом отряд, её проводивший, был несколько раз атакован конными чеченцами, но не отступил и завершил съёмку местности. Павел Дмитриевич представил офицеров отряда к наградам. Однако укрепления на Сунже были построены лишь 13 лет спустя, уже при Ермолове, поскольку в феврале 1806 года Цицианов был предательски убит во время церемонии передачи ключей от крепости Баку местным ханом.

«ЛАСКОВОЕ СНИСХОЖДЕНИЕ» ДЛЯ ЧЕЧЕНСКИХ РАЗБОЙНИКОВ

Как и обычно, получив хорошую трёпку от русских войск, чеченцы на некоторое время притихли. После подавления восстания Шейх-Мансура в течение десяти лет в Чечне царило относительное спокойствие, затем всё началось по старому.В 1799 году в наказание за набеги отряд казаков во главе с майором Гребенского казачьего войска Зачотовым отогнал скот, принадлежавший жителям селения Горячевского, а также «поймал ... двух человек чеченцев с бывшими при них лошадьми» (Бирюков А.В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века // Вопросы истории. 1998. №2. С.49).

Летом 1803 года в отместку за пленение чеченцами майора Дельпоццо была организована большая карательная экспедиция. Русский отряд в 1200 человек скрытно переправился ночью через Терек. Выследив чеченские табуны, часть отряда напала на чеченские селения, другая же отбила скот и быстро погнала его к Тереку, не давая горцам времени собраться со значительными силами. Скот, а затем и весь отряд в тот же день переправились на левый берег.

В 1806 году командующий войсками Кавказской линии генерал-лейтенант Глазенап отправился с отрядом «для наказания чеченцев», чем вызвал неудовольствие нового командира Кавказского корпуса генерала Гудовича.

1807 год был ознаменован крупными военными действиями. Против чеченцев действовало три отряда регулярных войск и казаков. В результате Гудович пришёл к легкомысленному выводу, что «чеченцы совершенно покорены силою оружия и приведены к присяге на вечную верность подданства Е.И.В.» (Бирюков А.В. Российско-чеченские отношения... С.49).

Разумеется, эта присяга оказалась столь же лживой, как и предыдущие. Уже летом 1810 года большой отряд чеченцев попытался овладеть Владикавказской крепостью, однако был отбит и преследуем русскими войсками при деятельной помощи ингушей.

В 1810–1811 гг. набеги чеченцев, угоны скота и захваты людей, а также ответные меры с российской стороны следовали почти непрерывной чередой. На этом фоне полной неожиданностью для местного военного начальства было выражение высочайшего неудовольствия в ответ на очередной рапорт командующего войсками Кавказской линии генерал-лейтенанта Ртищева о карательном походе отряда полковника Эристова. В особом рескрипте Александр I требовал «водворять спокойствие на Кавказской линии с помощью ласкового снисхождения и дружелюбия» (Бирюков А.В. Российско-чеченские отношения... С.49). Прекращению враждебных отношений, по мысли венценосного идеалиста, должно было способствовать и «учреждение с горскими народами, граничащими с Линиею Кавказскою, меновых торгов» (Там же).

Было очевидно, что подобная политика лишь поощряла горцев к разбою, и 6 апреля 1816 года Александр I издал указ о назначении нового командиром отдельного Грузинского (с 1820 года — Кавказского) корпуса, который одновременно являлся управляющим по гражданской части на Кавказе, в Грузии и в Астраханской губернии. Главой военной и гражданской власти региона стал герой войн с Франций, Польшей и Персией, бывший командующий артиллерией русской армии 39-летний генерал-лейтенант Алексей Петрович Ермолов.

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Сб дек 25, 2010 1:19 am, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:14 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
Игорь Пыхалов
В ПРЕДДВЕРИИ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 3 (150) МАРТ 2009 ГОДА

Представления многих наших соотечественников о Кавказской войне, а тем более о предшествовавших ей событиях весьма далеки от реальности. Романтическое восхищение «вольнолюбивыми горцами», стенания дореволюционных и нынешних либералов о «царской тюрьме народов», «коммунистическая политкорректность» большевиков, сегодняшняя чеченская пропаганда — всё это внесло свою лепту в засорение мозгов российских обывателей. Стоит ли удивляться, что история русско-чеченских отношений остаётся донельзя мифологизированной.

ЧЬЯ РЕКА — ТЕРЕК?

Например, принято считать, будто естественная граница расселения чеченцев проходила по Тереку. На самом же деле правый берег Терека вовсе не являлся «исконной чеченской землёй». Вот что пишет первый чеченский историк Умалат Лаудаев: «Чеченцы жили прежде в горах и только в начале прошлого (XVIII — И. П.) столетия появились на плоскости. В преданиях чеченцев говорится, что на плоскости Чечни господствовали разновременно ногайцы, русские (Терские казаки — И. П.) и калмыки» (Лаудаев У. Чеченское племя /  / Поэма об Алгузе. М., 1993. С.148).

«Окружённым со всех сторон хищными племенами, не верными в данном слове и жаждавшими всегда добычи, русским, находившимся в Чечне, необходимо было много бодрствования, чтобы охранить себя и своё имущество от нападений этих необузданных племён. Быть может, эти неудобства и воспоминание о далёкой родине заставили их оставить Чечню и присоединиться к своим соотечественникам, уже во множестве водворившимся на Тереке» (Там же. С.149).

Однако ещё в середине XVIII века терские казаки владели на правой стороне Терека садами, пашнями, сенокосами и другими угодьями, расположенными иногда вдали от Терека. Правда, начальство требовало, чтобы дальние поездки совершались «кампаниями, а не по одиночкам, и при том имели б при себе и потребное оружие» (Бирюков А. В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века /  / Вопросы истории. 1998. № 2. С.46)

Тем не менее, процесс заселения правобережья Терека предками дудаевских боевиков шёл полным ходом: «Тогда чеченцы быстро наводнили плоскость. Безземельные и малоземельные фамилии стараются заискивать любовь русских своею преданностью, дабы этим добыть себе землю. Заняв на плоскости земли, чеченцы усиливаются на ней и потом отвергают заключённые с русскими условия, выходят из их покорности, вследствие чего начинаются взаимные неприязненные действия» (Лаудаев У. Чеченское племя… С.160).

ПО ВОЛЧЬИМ ЗАКОНАМ

К этому времени кавказские народы находились на разных ступенях развития. Как отмечал генерал-майор Ростислав Фадеев в своей книге «Шестьдесят лет Кавказской войны»: «Между тем, как сильный народ адыгов представляет общественное состояние, поразительно сходное с варварским бытом V и VI века, основанное на сознанном праве и потому заключающее в себе зародыши возможного развития, если б этот народ находился в другом положении; в то же время большая часть лезгин нагорного Дагестана и чеченцы составляют тип общества, до того распавшегося, что от него не осталось ничего, кроме отдельных лиц, которые терпят друг друга только из страха кровной мести» (Фадеев Р. А. Кавказская война. М., 2005. С.44)

Это признаёт и Лаудаев: «слово «уздень», заимствованное ими от соседей, означает у чеченцев «человек свободный, вольный, независимый», или, как они сами выражаются, «вольный, как волк» (борз сенна)… По понятиям об узденстве, чеченец не мог подчинить себя другому лицу, ибо тогда узденство его теряло значение. Отсюда ясно, почему они не терпели у себя никакой власти и не выбирали из своей среды предводителей. Даже такие общественные должности, как старшина аула, десятник (тургак) и др., не существовали в прежних чеченских аулах и если случалось, что общественные беспорядки принуждали народ выбирать начальствующее лицо, то власть его была мнимою и его слушались только его фамилия и родственники» (Лаудаев У. Чеченское племя… С.164).

Какой нибудь отмороженный либерал может вообразить, будто тогдашняя Чечня являла собой воплощённый идеал свободы личности от какого либо государственного гнёта. Действительность куда менее романтична: «Благоразумные мероприятия людей, любивших свою родину, не имели, однако, между чеченцами успеха; сильные фамилии буйствовали и, не боясь никого, не исполняли приговоров адата. Воровство вошло у них в славу и доблесть, убивали и резали друг друга почти без причины, и наконец начали совершаться невиданные до того преступления, перенятые от адыгов, — стали похищать или силою уводить беззащитных людей — своих собратьев в неволю и продавать их в рабство в далёкие страны. Перестали уважаться обычаи отцов, и не исполнялись условия адата. В Чечне стало господствовать только одно право — право сильного» (Там же. С.165).

ВАРЯГИ ДЛЯ ЧЕЧЕНЦЕВ

В такой ситуации наиболее трезвомыслящие чеченцы решили искать управу на своих буйных соплеменников на стороне: «Беспорядки эти принудили благоразумнейших чеченцев позаботиться самим о водворении спокойствия в крае. Для этого они в различных аулах приглашали к себе князей для княжения (алолу дан), обязываясь на содержание их платить ясак. Ичкеринцы и часть шатоевцев пригласили к себе мелардоевских князей (происходящих от боковых линий аварских ханов, княживших в Гумбете; «Гумбет» — по чеченски «Меларды»). Жители Большой Чечни приглашали кумыкских, а Малой — кабардинских князей» (Там же. С.166).

Сходную картину мы наблюдаем и в последующие полтора столетия. Не желая признавать власть своих соплеменников, гордые чеченцы предпочитали подчиняться чужакам, вроде Шамиля или последнего имама Чечни и Дагестана Нажмуддина Гоцинского (оба аварцы). А вот показательный пример из конца 1920 х годов: «Характерно письмо в «Правду» уполномоченного кандидатской группы по Веденскому и Нажай-Юртовскому округам Ацаева. В этом письме Ацаев благодарит Советскую власть за то, что в район, населённый чеченцами, судьёй назначен кумык. Он указывает, что до этого назначения, благодаря давлению родовых групп, ни один из судей-чеченцев не мог продержаться в течение долгого времени» (Шохор В. Коренизация аппарата советской юстиции /  / Еженедельник советской юстиции. 1928. № 8. С.236).

Фактически, первым чеченским правителем Чечни стал генерал Джохар Дудаев. Он, как известно, кончил плохо, но и призвание «варягов» в XVIII веке оказалась малоуспешным: «Когда князья по обязанности своей стали заявлять свою власть, то чеченцы, не привыкшие к ней, не исполняли условий с князьями. Фамилия вступалась за провинившегося сочлена, а так как князья не имели средств принудить их к повиновению, то уходили откуда пришли. Одни лишь надтеречные чеченцы, поселившиеся на правом берегу Терека, повиновались князьям, да и то более из боязни русских, нежели самих князей. Для русских составляло тогда политический интерес держать людей в княжеском повиновении, этим средством они обеспечивали свои границы от хищнических нападений из внутренней Чечни. Князья эти хорошо воспользовались своим положением, понимая важность своего значения. Им очевидно было, что они необходимы как русским, так и чеченцам и составляют между этими народами посредников. Чеченцы боялись князей и повиновались им, зная, что им покровительствуют русские; опять же русские, зная уважение жителей к князьям, ласкали их. Лишь поверхностно завися от русских, они владели землями правого берега Терека. Однако на жителей князья не изъявляли деспотических притязаний, коими отличались князья соседних к Чечне племён; да и невозможно было покушаться на свободу чеченцев, потому что они тотчас же ушли бы в глубину Чечни, откуда могли бы легко отмщать за оказанные несправедливости» (Лаудаев У. Чеченское племя… С.166).

«ЛЮДЯМ В ОТМЩЕНИИ ЗАПРЕЩЕНИЯ НЕ ЧИНИТЬ»

К середине XVIII века среди чеченских правителей мы видим кумыкских князей Айдемировых, Чепаловых и Казбулатовых, кабардинцев Черкасских, аварцев Терловых. В 1747 1749 гг. на русском жалованье состояли чеченские владельцы Арсланбек Айдемиров, Али-Бек и Али Солтан Казбулатовы. В качестве гарантии своей верности местные правители давали русским властям аманатов (заложников). Вот что предписывал коменданту основанной в начале 1735 года крепости Кизляр генерал-аншеф В. Я. Левашёв:

«Горских народов, от которых в Кизляре имеются аманаты, содержать коменданту в своём ведомстве; обходиться с ними осмотрительно, осторожно, справедливо, приветливо, с умеренною ласкою, но не раболепно, дабы лёгким и уступным обхождением не попустить их к наглости, поелику они чрезмерно льстивы, обманчивы, коварны, ко всякому злу склонны и по своему магометанскому закону суть нам тайные и явные неприятели; при том, они чрезмерно величавы, горды, честолюбивы» (Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. Ч.1. СПб., 1869. С.162).

Здесь старый генерал, начинавший службу ещё при Петре I, весьма метко подметил характерные национальные черты, присущие Кавказа и сделал нужные выводы. Совершивших преступления против российского государство ожидало быстрое и суровое возмездие: «Если кто из горцев против Ея Императорского Величества какое зло учинит и будет пойман, такового судить Гражданской канцелярии, с прибавкою офицеров, и приговор судейский исполнять неотменно, даже и смертию казнить» (Там же).

Помимо этого генерал Левашёв предписывал и «неформальные» методы воздействия на местное население: «Между всеми горскими народами есть обычай, кто у кого украдкою лошадей или скот отгонит, или человека в плен возьмёт, тогда обидимая сторона старается отплатить за то тем же способом, даже, если случай допустит, и со излишеством. После того обе стороны примиряются; но начинатель редко возвращает, что он захватил, хотя бы цена взятого у него обидимым во взаимство и превышала. И так, ежели горцы будут у наших людей чинить захваты, то нашим людям в отмщении отнюдь запрещения не чинить, ибо горцы от того делаются смирнее, а только смотреть, чтоб наши люди чужим обидам начинателями не были, ибо за начинание и горцы свои обиды в баранте упустить не могут» (Там же. С.163).

В 1757 году чеченцы похитили сына отставного казака Жамидова и угнали несколько казачьих табунов. Согласно рапорту кизлярского коменданта генерал-майора Фрауендорфа от июня 1757 года: «А владельцы чеченские по непослушанию тех злодеев бессилием отговариваются, и о наказании их просят; того ради по мнению его, Фрауендорфа, им, чеченцам, всемерно надлежит учинить наказание» (Бирюков А. В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века. С.45).

Наказание было учинено посредством карательной экспедиции под командованием генерала Фрауендорфа, состоявшейся в 1758 году. В ней, помимо прочих, приняли участие калмыки, терские казаки и некоторые из кабардинских владельцев, а также 5 трёхфунтовых пушек.

РАЗ ПРИСЯГА, ДВА ПРИСЯГА…

В 1768 году начинается очередная русско-турецкая война. Воспользовавшись этим, в следующем году уже упомянутый выше Али Солтан Казбулатов решился на враждебные действия против русских, захватив отставного подполковника армянского эскадрона Аввакума Шергилова, который вскоре умер от ран. В ответ на это генерал-майор де Медем, командовавший корпусом, действовавшим против турок на Кубани, в феврале 1770 года выступил в карательный поход с тремя эскадронами гусар, терскими казаками и несколькими пушками. Али Солтан был разбит, после чего изъявил покорность, но на остальных чеченцев это впечатления не произвело: «Однако сей первый поход против Чеченцев, в коем употреблённая умеренность не могла привести их в раскаяние, но поощряла только к вящим преступлениям, и они от буйства своего не отстали. По сему обстоятельству Медем должен был повторить на них походы в больших силах. Он два раза в июне производил поиск против бывшего в мятежности чеченского народа, и удачно окончил бывшие с сими варварами затруднительства по 8 июля. Они пришли в прежнее подданническое повиновение и утвердили то присягою» (Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. Ч.1. СПб., 1869. С.301.

Рескриптом Екатерины II от 19 августа 1770 года разбитые чеченские мятежники были прощены: «Но дан особливый рескрипт на имя Медема, в котором сказывается, что они были злодеи, что заслуживали крайнее наказание, что раскаяние их и монаршее великодушие их от такого несчастия защитили в надежде их поправления» (Там же. С.302).

Как и следовало ожидать, чеченцы не оценили великодушия императрицы, принимая мягкое обращение за слабость. В отличие от них, Али Солтан оказался верен своему слову, удерживая подвластных ему чеченцев от антирусских действий, за что и был ими убит в 1774 году.

В 1782 году в связи с участившимися набегами чеченцев российское командование начало военные приготовления, однако до вооружённого столкновения дело не дошло, и две группы «чеченских и кумыцких владельцев и узденей» снова присягнули на верность России. В начале 1783 года присягу принесла большая группа «гребенчуковских старшин».

Однако уже в марте 1783 года состоялся поход русских войск на аулы Большие и Малые Атаги. Мятежные аулы были сожжены, и в скором времени их старшины, а также старшины аулов Гехи и Алды принесли присягу на верность. В результате ещё одной экспедиции, в сентябре того же года, принесли присягу старшины не менее чем шести чеченских аулов. При этом некоторые из почтенных чеченских старцев умудрились в течение одного года дважды присягнуть на верность российскому престолу. Нетрудно догадаться, что ценность подобной присяги была близка к нулю.

Между тем грузинские правители, со времён Ивана Грозного униженно умолявшие русских царей взять их под свою защиту, наконец то добились своего. 24 июля (4 августа) 1783 года царь Кахетии и Картли Ираклий II подписал Георгиевский трактат о переходе под покровительство Российской Империи. Отныне русское присутствие на Кавказе перешло на качественно иной уровень.

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Ср дек 22, 2010 2:23 am, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:22 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
Игорь Пыхалов
ПЕРВЫЕ ЗАЛПЫ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 6 (153) ИЮНЬ 2009 ГОДА
(Продолжение. Начало «Спецназ России» №3-4 за 2009 год)

ОТ ДЕРБЕНТА ДО ПАРИЖА

Будущий усмиритель Кавказа родился в 1777 году в старинной, но небогатой дворянской семье. Как и многие дворянские сыновья, в годовалом возрасте Алёша был записан каптенармусом лейб-гвардии Преображенского полка, а вскоре — сержантом этого полка.

«Эти последние — недоросли из дворян — писались в Гвардию в раннем детстве, зачастую от рождения. Указ о вольностях дворянских избавлял их от личной явки на службу по достижении юношеских лет, и добрая половина дворян, записанных в Гвардию при Екатерине, лишь «числилась» в строю, а на самом деле благополучно проживала в своих поместьях. Производство их в унтер-офицерское звание и первый офицерский чин шло заочно, «за выслугу лет», и очень многие «уходили в отставку», так и не увидев ни разу своего полка! Те же, кто являлся в полки, несли лёгкую и приятную службу. Живя в столице, они всё своё время посвящали светским развлечениям и в свои части заглядывали лишь изредка, для проформы. Когда им приходила очередь заступать в караулы, слуги несли их ружья и амуницию. Службу за них отправляли гвардейские солдаты, взятые по набору (сдаточные) и служившие безо всяких поблажек» (Керсновский А. А. История русской армии в 4 томах. Т.1. М., 1999. С.146).

В отличие от нерадивых сверстников, Ермолов был намерен служить всерьёз. В 15 летнем возрасте он был произведён в капитаны и зачислен в Нежинский драгунский полк. Вскоре юный офицер сумел себя проявить, отличившись в 1794 году при штурме предместья Варшавы Праги, за что по личному распоряжению Суворова был награждён орденом Георгия 4 й степени.

В 1796 году Ермолов участвует в Персидском походе. За доблесть при штурме Дербента он был награждён орденом святого Владимира 4 й степени, а 1 февраля 1798 года ему присваивают чин подполковника. Однако вскоре карьера молодого офицера неожиданно прервалась. В ноябре 1798 года Ермолов был арестован по делу офицерского политического кружка и после недолгого заключения в Петропавловской крепости сослан в Кострому.

После смерти императора Павла и вступления на престол Александра I Ермолов был прощён и вернулся на службу. Он отличился в войнах с Наполеоном 1805 1807 гг., особенно в сражении при Прейсиш-Эйлау. Когда французский корпус маршала Даву опрокинул левый фланг русской армии и начал выходить ей в тыл, Алексей Петрович с 36 пушками на полном скаку выехал ему на встречу, отослал ездовых с лошадьми, чтобы никто и не подумал отступать и сдерживал многократно сильнейшего противника до подхода подкреплений.

С началом Отечественной войны 1812 года Ермолов был назначен начальником штаба 1 й Западной армии Барклая де Толли. Во время Бородинского сражения фактически выполнял обязанности начальника штаба Кутузова, лично возглавил контратаку 3 го батальона Уфимского пехотного полка на занятую французами батарею Раевского, был ранен. После сражения исполнял обязанности начальника штаба соединенных армий. Участвовал в заграничном походе русской армии и во главе Гренадерского корпуса штурмовал Париж.

Будущего правителя Кавказа отличали дерзость и независимость в общении с начальством. Так, когда генерал Аракчеев, проверяя ермоловскую роту, сделал ему разнос насчёт состояния конского состава, Ермолов ответил: «Жаль, ваше сиятельство, что в артиллерии репутация офицеров зависит от скотов». Спрошенный Александром I о желаемой награде, Ермолов, намекая на засилье среди генералов, лиц германского происхождения ответил: «Произведите меня в немцы, государь!»

В 1812 году во время отступления 1 й армии к Смоленску Ермолов, видя, что кое кто из отставших солдат занялся грабежами, потребовал их примерного наказания. Несмотря на истерику великого князя Константина Павловича, мародёров повесили. Впоследствии великий князь не раз упрекал за это Алексея Петровича: «Я никогда не прощу вам, что у вас в армии в день именин моей матушки было повешено пятнадцать человек» (Давыдов Д. В. Дневник партизанских действий 1812 года. Дурова Н. А. Записки кавалерист девицы. Л., 1985. С.223).

«Чеченцы, самые злейшие из разбойников…»

Самое знаменательное событие в жизни прославленного военачальника произошло 29 июня 1816 года, когда он неожиданно был назначен командиром Отдельного Грузинского корпуса и управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях, получив тем самым гражданскую и военную власть на Кавказе. 10 октября генерал прибыл к месту службы в Тифлис.

Перед новым правителем Кавказа стояла непростая задача. Русских войск в его распоряжении было явно недостаточно, между тем местные обитатели вовсе не стремились менять привычный для них разбойный образ жизни. Особенно отличались в этом отношении чеченцы:

«Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников» (Записки А. П. Ермолова. 1798 1826 гг. М., 1991. С.284)

Ознакомившись с обстановкой, Ермолов сразу же наметил план действий, которого затем неуклонно придерживался. Поскольку горцы понимают только язык силы, ни одна их враждебная выходка не должна оставаться безнаказанной. С другой стороны, с возмездием не следует торопиться. Недостаточно подготовленная карательная экспедиция может закончиться неудачей, что нанесёт колоссальный вред репутации русской власти. Увы, как предшественники, так и преемники Ермолова зачастую забывали это нехитрое правило. Их поспешность и неосмотрительность стоила жизни тысячам русских солдат и офицеров.

Одним из излюбленных чеченских «народных промыслов» оставалось похищение людей с целью выкупа. В бесчисленных присягах, периодически приносимых чеченскими старшинами русской власти, непременно указывалось обязательство «противу российских подданных не делать ни малейших хищничеств, как то увоза людей» (Бирюков А. В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века /  / Вопросы истории. 1998. № 2. С.51). Однако гордые джигиты были истинными хозяевами своего слова: захотели — дали, захотели — взяли обратно.

С этой проблемой Ермолов столкнулся сразу же по прибытии к месту службы: ещё при его предшественнике генерале Ртищеве чеченцами был захвачен майор Швецов. В подобных случаях пленных офицеров выкупало русское правительство. Однако «проконсул Кавказа» с честью вышел из ситуации, не только вызволив похищенного майора, но и наказав сообщников похитителей. По приказу Ермолова были арестованы кумыкские князья, через чьи земли чеченцы провезли пленника, а также те влиятельные чеченцы, о которых было известно, что они состоят в дружбе с похитителями. Необходимая для выкупа сумма была взыскана с кумыкского населения. По требованию русских властей кумыкским владетелям пришлось изгнать со своих земель всех чеченцев и уничтожить чеченские аулы «как гнезды или верные пристанища тех разбойников, которые живут в самой Чечне» (Бирюков А. В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века. С.52). Подобный принцип коллективной ответственности, когда выкуп за похищенных платят пособники похитителей, применялся Ермоловым и в дальнейшем.

Если бы сегодня деньги на «восстановление Чечни», компенсации жертвам терактов и прочие расходы, вызванные деятельностью «борцов за свободу Ичкерии», неуклонно взыскивались с проживающей в Москве чеченской диаспоры, на Северном Кавказе давно бы воцарились мир и спокойствие.

Верный избранной тактике, «проконсул Кавказа» решил основать опорный пункт на реке Сунже. 24 мая 1818 года русские войска под предводительством Ермолова переправились на правый берег Терека. Экспедиция была тщательно подготовлена. «Все владельцы селений чеченских, расположенных по берегу Терека, именующихся мирными, находились при войсках. Селения сии не менее прочих наполнены были разбойниками, которые участвовали прежде во всех набегах чеченцев на линию. В них собирались хищники и укрывались до того, пока мирные чеченцы, всегда беспрепятственно приезжавшие на линию, высмотрев какую нибудь оплошность со стороны войск наших, или поселян, могли провождать их к верным успехам» (Записки А. П. Ермолова. С.303).

Через две недели после переправы через Терек, 10 июня была заложена крепость, получившая название Грозной. Естественно, чеченцы пытались чинить препятствия её строительству. Нередко русским солдатам приходилось оставлять инструмент и браться за оружие, чтобы отразить очередное нападение. Особенно жестокий бой произошёл 4 августа, когда соединённые силы чеченцев и пришедших к ним на помощь лезгин попытались захватить идущий к крепости обоз, однако были разгромлены подоспевшими русскими войсками.

Зачистка «мирных чеченцев»

Между тем чеченцы не унимались. Как докладывал в Петербург Ермолов: «Беспрестанно изобличаются они в воровстве, в нападениях и увлечении в плен людей наших. Нет спокойствия и безопасности. Они смеются легковерию нашему к их ручательствам и клятвам, а мы не перестаём верить тем, у кого нет ничего священного в мире… С нетерпением ожидал я времени, чтобы истребить это гнездо гнуснейших злодеев. Сего требует строгая справедливость и слёзы жителей, между которыми редкие семейства не оплакивают или убийства, или разорения» (Ходарёнок М. Зачистка по ермоловски /  / Независимое военное обозрение. 18 октября 2002).

В сентябре 1819 года пришёл час расплаты:

«Желая наказать чеченцев, беспрерывно производящих разбой, в особенности деревни, называемые Качкалыковскими жителями, коими отогнаны у нас лошади, предположил выгнать их с земель Аксаевских, которые занимали они, сначала по условию, сделанному с владельцами, а потом, усилившись, удерживали против их воли. При атаке сих деревень, лежащих в твёрдых и лесистых местах, знал я, что потеря наша должна быть чувствительною, если жители оных не удалят прежде жён своих, детей и имущество, которых защищают они всегда отчаянно, и что понудить их к удалению жён может один только пример ужаса.

В сем намерении приказал я Войска Донского генерал-майору Сысоеву с небольшим отрядом войск, присоединив всех казаков, которых по скорости собрать было возможно, окружить селение Дадан-юрт, лежащее на Тереке, предложить жителям оставить оное, и буде станут противиться, наказать оружием, никому не давая пощады. Чеченцы не послушали предложения, защищались с ожесточением. Двор каждый почти окружён был высоким забором, и надлежало каждый штурмовать. Многие из жителей, когда врывались солдаты в дома, умерщвляли жён своих в глазах их, дабы во власть их не доставались. Многие из женщин бросались на солдат с кинжалами» (Записки А. П. Ермолова. С.337).

При штурме аула наши потери превысили 200 человек, все защитники аула были истреблены. Предвидя вопли либеральной общественности насчёт геноцида несчастных горцев, должен заметить, что действия Ермолова — всего лишь бледная тень того, что вытворяли цивилизованные европейцы в своих колониях.

«Пример ужаса» и впрямь подействовал. Остальные чеченские аулы либо оказывали минимальное сопротивление, либо сдавались без боя, униженно вымаливая пощаду:

«Деревня Хангельды просила пощады, обещавшая жить покойно и не делать разбоев. Аксаевские владельцы ручались за жителей оных, и им дана пощада» (Там же. С.338).

Разумеется, одного урока оказалось недостаточно. «Одни частые перемены наказания народ сей могут держать в некотором обуздании и лишь прекратилась боязнь взыскания, наклонность к своевольству порождает злодейские замыслы» (Там же. С.373).

В конце 1821 года была предпринята карательная экспедиция под командованием генерал-майора Грекова. В 1825 году было подавлено очередное чеченское восстание. В конце января 1826 года был предпринят зимний поход на Гехи, в Гойтинский лес.

«В случае воровства на линии, — писал проконсул Кавказа в своих обращениях к чеченцам, — селения обязаны выдать вора. Если скроется вор, то выдать его семейство. Если, по прежнему обыкновению, жители осмелятся дать и самому семейству преступника способ к побегу, то обязаны выдать ближайших его родственников. Если не будут выданы родственники — аулы ваши будут разрушены, семейства распроданы в горы, аманаты (заложники) повешены» (Ходарёнок М. Зачистка по ермоловски /  / Независимое военное обозрение. 18 октября 2002).

Беспощадный к врагам России, Ермолов заботился о своих солдатах, возрождая суворовские традиции в обучении и воспитании войск. Вот свидетельство Ван-Галена, испанского офицера на русской службе:

«С солдатами он обращается, как с братьями, а потому присутствие его никогда не стесняет их; он дорожит каждою каплей русской крови и во время экспедиций употребляет все меры, чтобы обеспечить успех с наименьшей потерей» (Тимофеев М. Нравы кавказских генералов /  / Независимое военное обозрение. 6 сентября 2002).

Покорение опасного края шло успешно, но вскоре после восшествия на престол Николая I, в 1827 году Ермолов был отправлен в отставку. После путча декабристов, новый монарх, учитывая дружбу Ермолова с многими участниками заговора и его ссылку в 1798 году, подозревал «проконсула Кавказа» в политической неблагонадёжности. Польское восстание 1830 года и предательские действия великого князя Константина Павловича во время его подавления (См. Нерсесов Ю. Светлейший юродивый /  / Спецназ России /  / январь 2004) показали, что в армии действительно неспокойно, но отставка Алексея Петровича нанесла тяжёлый удар по русской политике на Кавказе. Преемники Ермолова так не смогли в должной мере оценить и использовать его тактику.

Как впоследствии вспоминал участник Кавказской войны, писатель Арнольд Зиссерман: «С нашей стороны… не было установлено системы действий, не было одного общего плана, которым в главных чертах обязаны были руководствоваться все отдельные начальствующие лица на Кавказе; мало того, не была даже осознана цель, к которой следовало стремиться, и способы её достижения. Всё зависело от случайностей, от условий данной минуты, от характера и взглядов не только главнокомандующего, но и разных подчинённых генералов и штаб-офицеров… Одни думали, что наша задача — окружить себя хорошими кордонами и не допускать горцев делать набеги; другие — что нужно жить с ними в добрых дружественных отношениях, заводить торговлю, приучать к роскоши и удобствам; третьи — что следует не оставлять их в покое и постоянно вторгаться к ним, жечь, грабить, уничтожать посевы; иные настаивали на необходимости пройти вдруг, в разных направлениях, все горы с огнём и мечом, проложить 2 3 дороги и положить конец непокорству. Все эти взгляды доходили до высшего правительства и иногда встречали согласие, иногда неодобрение, — что, само собою, производило колебания и беспрестанные перемены лиц и систем… Предположения же Ермолова, одобренные в 1819 г. в руководство последующим главнокомандующим, были забыты» (Бирюков А. В. Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века. С.51).

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:43 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 7 (142) ИЮЛЬ 2008 ГОДА
Игорь Пыхалов
ДИКАЯ ЛОЖЬ О «ДИКОЙ» ДИВИЗИИ

Романтическая история о подвигах чечено-ингушской конницы в Первую мировую войну такое же враньё, как и сказка о сотнях вайнахов, отстаивавших Брестскую крепость.

ВАШ БРАТАН — КОЛЯН ВТОРОЙ

Вопреки завываниям либералов, дореволюционная Россия никогда не являлась «тюрьмой народов». Мало того, её нерусские подданные зачастую имели больше льгот и привилегий, чем русские. Одной из таких льгот было освобождение от воинской повинности. Не подлежали призыву в русскую армию и горцы Северного Кавказа.

Разумеется, такое положение дел нельзя было признать нормальным. Рассматривая законопроект «О величине контингента новобранцев в призыв 1908 года», комиссия Государственной Думы по государственной обороне справедливо отметила: «Несмотря на все особенности народностей, не несущих до сих пор высокой обязанности обороны государства, такое положение вещей не должно продолжаться, так как оно препятствует слиться всем этим народностям в одно прочное государство и несправедливо обременяет остальное население России в жертвах для обороны государства» (Сиднев. Призыв национальностей /  / Война и революция. 1927. № 5. С.116).

Увы, воинская повинность для горцев, как и для прочих «угнетённых нацменьшинств» была введена лишь при Советской власти. В царское же время дальше депутатской болтовни дело не пошло. Даже после начала 1 й мировой войны вместо призыва русским командованием была создана добровольческая Кавказская туземная конная дивизия, вошедшая в историю под неофициальным названием «дикая дивизия», состоявшая из шести конных полков, объединённых в три бригады: 1 я — Кабардинский и Дагестанский полки, 2 я — Татарский и Чеченский, 3 я — Ингушский и Черкесский.

До сих пор наряду с чечено-ингушской обороной Брестской крепости и сожжением бериевскими палачами аула Хайбах во время депортации 1944 года, одним из самых популярных сюжетов вайнахского фольклора является разгром ингушским полком «Дикой дивизии» «Железной дивизии» немцев:

«Отдельный эпизод фильма посвящён разгрому ингушским полком знаменитой немецкой «железной дивизии», которая считалась гордостью кайзеровской армии. В поздравительной телеграмме Николая II так описывалось это сражение: «Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией… Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников… Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии, братский привет отцам, матерям, жёнам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам» (Долгих И. «Дикая дивизия» крупным планом /  / Российская газета. 24 января 2006. № 12 (3978). С.7).

Сразу режет глаза «братский привет» Николая II. Последний император России — всё же не попавший на царский трон управдом Бунша из комедии «Иван Васильевич меняет профессию», со своим: «Очень приятно, царь…» Этикету Николай был обучен с детства и никогда не общался с подданными в таком панибратском стиле. Кроме того, он изучал и русскую историю, в которой отмечено немало случаев именно атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией. Например, 13 марта 1814 года в битве при Фер-Шампенаузе русская кавалерия, при некоторой поддержке прусской и австрийской конницы наголову разгромила два французских корпуса, потерявших 8 тысяч человек только пленными и 75 орудий из 84 имевшихся к началу боя.

ДЕЛЁЖКА ФАЛЬШИВОЙ СЛАВЫ

Рассказывая о феерическом подвиге «Дикой дивизии», ни один из авторов даже не пытается сослаться на дореволюционные газетные публикации или на архивы, что сразу наводит на мысль о фальшивке. Стеная о мифическом сожжении Хайбаха (И. Пыхалов «Местечковые страсти в чеченских горах», «Спецназ России» № 4, 2004 год), чеченолюбивые сказочники ещё могут отбрехиваться тем, что документы об этой «операции» наследники сталинских опричников прячут в какой нибудь особенно особой папке наисверхсекретнейшего архива, однако здесь такой номер не пройдёт. Подобная телеграмма Николая II, если бы она действительно существовала, мало того, что не являлась секретной, но и подразумевала обязательное публичное оглашение. То есть, была бы непременно опубликована в газетах того времени, а также отложилась бы в доступных исследователям архивных фондах. Но там ничего нет.

Мало того, внимательное изучение гуляющих по российским СМИ версий «царской телеграммы» позволяет проследить весьма забавную эволюцию мифа о подвигах «Дикой дивизии». В его первоначальном варианте, процитированном выше, речь идёт о подвиге одного лишь ингушского полка:

«Как горная лавина обрушился Ингушский полк (заметим, по известной причине, осетинского полка в Дикой дивизии не было — Прим. ред. «Ангушта») на Германскую Железную дивизию. В истории Русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооружённой тяжёлой артиллерией: 4,5 тыс. убитых, 3,5 тыс. взятых в плен, 2,5 тыс. раненных, менее чем за полтора часа перестала существовать дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников, в том числе Русской Армии.… 25 августа 1915 года». (Крымов М. Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей? /  / Ангушт. Январь 2002. № 18).

Просто поразительно, сколько дел могут натворить несколько сотен ингушских всадников за неполных полтора часа! Понятно, что чеченцы тоже захотели свою долю славы и немедленно её получили.

«Как горная лавина, обрушился ингушский полк на германскую дивизию. Он незамедлительно был поддержан Чеченским смертоносным полком. В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей врага, вооружённого тяжёлой артиллерией… 25 августа 1915 г.» (Брусиловский М. Ислам, который мы потеряли /  / Политическое православие. Стратегический журнал. № 2. М., 2006).

«Чеченский смертоносный полк» — это круто, но всё равно остаётся ощущение неправильности. Чеченский народ куда многочисленней ингушского. Не подобает младшему брату лезть вперёд старшего. В результате получается очередной вариант, вышедший в опубликованном «Мемориалом» сборнике сочинений, присланных старшеклассниками на проводимый этим обществом ежегодный Всероссийский исторический конкурс. Автором славной для обоих братских народов версии стала ученица 10 го класса школы № 1 села Гелдаган Курчалоевского района Малика Магомадова.

«По рассказам дедушки, Али Магомадова, у прадеда было много наград за проявленные храбрость и героизм. Магомед участвовал в разгроме вайнахскими полками Железной дивизии немцев. В архиве моей семьи хранится копия телеграммы Верховного главнокомандующего русской армии — царя Николая II — от 25 августа 1916 года, направленная генерал-губернатору Терской области господину Флеймеру. В ней говорится следующее: «Как горная лавина обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части вооружённой тяжёлой артиллерии — 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сёстрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II» (Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников. М., 2004. С.77).

Вот теперь всё в порядке. Правда, генерал-губернатором Терской области носил фамилию Флейшер, а флеймер — это человек, попусту и не по теме болтающий в Интернете, но не стоит обращать внимание на такие мелочи. Главное, показан братский боевой союз чеченцев и ингушей при руководящей и направляющей роли чеченского народа. Обнаружился и «документ» — копия царской телеграммы в архиве Магомадовых. Желающие могут съездить в Курчалоевский район и лично с ней ознакомиться. Или хотя бы попросить родителей Малики надрать ей уши за враньё.

ВАЙНАХСКАЯ БАЙКА С ОДЕССКОГО ПРИВОЗА

Есть известный одесский анекдот. Встречаются на Привозе два еврея и один другому говорит: «Вы слыхали? Абрамович выиграл на бирже 20 тысяч». «Во-первых, не Абрамович, а Рабинович, — поправляет его собеседник. — Во-вторых, не на бирже, а в преферанс. В-третьих, не выиграл 20 тысяч, а проиграл 500».

Рассматривая разные версии сказочки о «Дикой дивизии» сразу вспоминаешь этот анекдот. Обратите внимание, как гуляет дата: то 1915 й год, то 1916 й. Встречается и 26 августа вместо 25 го. При этом авторов, датирующих телеграмму 1915 м годом, ничуть не смущает тот факт, что Брусиловский прорыв (во время которого якобы и произошёл этот «подвиг») состоялся год спустя!

Ещё смешнее получилось с «Железной дивизией»… Соединение с таким названием у немцев действительно было, но воевало оно в Гражданскую войну против частей Красной армии в Прибалтике. А в Первую мировую, в составе германской армии имелась 20 я пехотная брауншвейгская Стальная дивизия. Когда 17 (30) июня 1916 года немецкие и австро-венгерские войска начали контрнаступление против русского Юго-Западного фронта, 4 я австро-венгерская армия, усиленная 10 м германским корпусом, должна была прорвать центр 8 й русской армии фронтальным ударом. По странному совпадению немецкой Стальной дивизии противостояла 4 я стрелковая Железная дивизия будущего командующего белогвардейскими войсками на юге России генерал-лейтенанта А. И. Деникина. В течение пяти дней безуспешных атак 10 й корпус понёс тяжёлые потери, в его полках осталось по 300 400 штыков.

Полки Деникина основательно потрепали Стальную дивизию, но чеченцы с ингушами здесь совершенно не при чём. Во время Брусиловского прорыва «дикая дивизия» находилась совсем в другом месте, входя в состав 9 й русской армии. При этом в штурме вражеских позиций горцы вообще не участвовали:

«Каких либо особо выдающихся успехов за это время в действиях Туземной дивизии нельзя отметить» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. С.68).

Лишь 28 мая (10 июня), через 8 дней после начала русского наступления, одна бригада Кавказской туземной дивизии приняла участие в преследовании противника (две другие бригады оставались в тылу). А 30 мая (12 июня) в преследовании участвовали уже две из трёх бригад «Дикой дивизии», но результаты преследования оказались куда скромнее упомянутых в «телеграмме». Да и рубали горцы в основном уже разгромленных русскими войсками в беспорядке бегущих солдат австро-венгерской империи, которые часто сами только и мечтали побыстрей оказаться в плену.

В своё время, разоблачая фальшивку про якобы сожжённый Хайбах, я обратил внимание, что чеченский аул назван «местечком», что заставляет думать о появлении её автора на свет в черте осёдлости. Вот и тут складывается впечатление, будто сказку о «Дикой дивизии» сочинил какой нибудь гешефтмахер с Привоза. В самом деле: дивизия не Железная, а Стальная, потрепали её не вайнахи, а русские, да и в самой Кавказской дивизии чеченцы с ингушами составляли едва треть. В мае 1916 года перед началом Брусиловского прорыва дивизия насчитывала 4200 шашек. Всего за время войны через её ряды прошло около 7 тысяч горцев, из которых вайнахи составляли два полка из шести. Всего чеченцы с ингушами дали русской армии по тысяче с небольшим человек. Многие её бойцы действительно сражались храбро, но в целом роль «Дикой дивизии» была весьма невелика, особенно если вспомнить, что на фронте тогда с обеих сторон сражалось порядка двухсот дивизий.

«ТОЛЬКО СТЕКЛО РАЗБИЛ, А ОН УЖЕ КРИЧИТ!»

Личный состав «дикой дивизии» отличался низкой дисциплиной и любовью к воровству: «На ночёвках, и при всяком удобном случае, всадники норовили незаметно отделиться от полка с намерением утащить у жителей всё, что плохо лежало. С этим командование боролось всеми мерами, вплоть до расстрела виновных, но за два первых года войны, было очень трудно выветрить из ингушей их чисто азиатский взгляд на войну, как на поход за добычей. С течением времени, однако, всадники всё больше входили в понятие о современной войне, и полк к концу войны окончательно дисциплинировался и стал в этом отношении ничем не хуже любой кавалерийской части» (Марков А. В Ингушском Конном Полку /  / Военная Быль. Издание общекадетского объединения. Париж, 1957. № 22. С.9).

«Как уже упоминалось выше, первые два года войны было очень трудно внушить всадникам понятие об европейском способе ведения войны. Всякого жителя неприятельской территории они считали врагом, со всеми из этого вытекающими обстоятельствами, а его имущество — своей законной добычей. В плен австрийцев они не брали вовсе и рубили головы всем сдавшимся.

Поэтому редкая стоянка полка в австрийской деревне обходилась без происшествий, особенно в начале войны, пока ингуши не привыкли к мысли, что мирное население не является врагом и его имущество не принадлежит завоевателям.

Помню, как в один из первых дней моего пребывания в полку не успели мы, офицеры, расположиться на ужин на какой то стоянке, как по деревне понесся отчаянный бабий крик, как только могут кричать галичанки.

— Ра-туй-те, добры люди-и-и…

Посланный на этот вопль дежурный взвод привел с собой к командиру сотни всадника и двух дрожащих от страха «газду и газдыню». По их словам, оказалось, что горец ломился в хату, а когда его в неё не пустили, то он разбил окно и хотел в него лезть. В ответ на строгий вопрос есаула горец возмущённо развёл руками и обиженно ответил: «Первый раз вижу такой народ… ничего взять ещё не успел, только стекло разбил, а… а он уже кричит» (Марков А. В Ингушском Конном Полку /  / Военная Быль. Париж, 1957. № 23. С.5).

«Не лучше было отношение ингушей и к казённой собственности. Долгое время в полку не могли добиться того, чтобы всадники не считали оружие предметом купли и продажи. Пришлось даже для этого отдать несколько человек под суд, за сделки с казённым оружием. В этой области также дело не обошлось без бытовых курьёзов. Так, в одной из сотен заведующий оружием, производя ревизию, не досчитался нескольких винтовок из запасных. Зная, однако, нравы горцев, он предупредил командира сотни, что рапорта не подаёт, а приедет снова через несколько дней для новой ревизии, за каковой срок сотня должна пополнить недостачу. Сотня меры приняла и в следующий приезд заведующего оружием, он нашел десять винтовок лишних» (Марков А. В Ингушском Конном Полку /  / Военная Быль. Париж, 1957. № 24. С.6 7).

И ещё показательный факт. Во время формирования «дикой дивизии» никто из горцев не соглашался идти в обоз, считая службу там унизительной. В результате обозные команды пришлось составить из русских солдат. Оно и понятно. Для того и существует славянское быдло, чтобы выполнять зазорные для гордых джигитов хозяйственные работы.

ВКУС ВИРТУАЛЬНОЙ ХАЛВЫ

Вклад чеченского и ингушского народов в 1 ю мировую войну ничтожен, даже если рассматривать его относительно их численности. Это подтверждается и демографическими данными. Как известно, после тяжёлой войны вследствие потерь обычно наблюдается нехватка мужского населения. Однако в тогдашней Чечне мы видим прямо противоположную картину. Согласно переписи 1926 года, население Чеченской области насчитывало 159 223 лиц мужского и 150 637 женского пола (Основные статистические данные и список населённых мест Чеченской автономной области на 1929 30 год. Владикавказ, 1930. С.7).

«Империалистическая и гражданская войны за период времени 1914 1920 г. довольно резко нарушивших почти повсеместно, стабилизировавшее в мирное время, соотношение полов, заметного влияния на половой состав населения Чеч. Области не оказали. Чечня не подлежала массовой мобилизации в империалистическую войну, а участие в Гражданской носило лишь эпизодический характер» (Там же. С.12).

При этом в соседнем Сунженском округе по данным той же переписи проживало 14 531 лиц мужского и 15 583 женского пола.

«Превышение женской части в населении Сунжи, состоящего исключительно из казаков, принимавших активное участие как в империалистической, так и в Гражданской войнах, вполне понятно» (Там же).

Но может быть, отважные джигиты толпами рвались на фронт, а зловредное царское правительство их не пускало? Отнюдь. Основная масса горского населения вовсе не спешила записываться в «дикую дивизию». За 1914 1917 гг. каждый из её полков получил по четыре пополнения. Однако уже третье пополнение начала 1916 года «не вполне удовлетворяло требованию», а набор затянулся из за недостатка добровольцев. При этом волонтёров давали в основном бедные горные общества, в то время как зажиточные плоскостные аулы их «почти не давали». В результате, как выразился заместитель командира кадра запаса дивизии подполковник Н. Тарковский, пришлось прибегнуть к «некоторому давлению»: вербовщики спускали горским обществам разнарядку, предоставляя местным старейшинам самим принуждать свою молодёжь «добровольно» вступать в ряды дивизии (Безугольный А. Ю. Народы Кавказа и Красная армия. 1918 1945 годы. М., 2007. С.30 31).

Попытка же призвать гордых сынов гор на оборонные работы и вовсе закончилась скандалом. Наместник Кавказа и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич-младший 9 (22) августа 1916 года поспешил отправить своему венценосному родственнику обширное письмо, в котором призывал Николая II отказаться от своего намерения. Привлечение горцев к принудительным работам, отмечал великий князь, «равносильно в глазах многих мусульман унижению их достоинства», поскольку противоречит национальным традициям местного населения, от веку воинственного (но почему то не спешащего на фронт. — И. П.) и презрительно относящегося к физическому труду. Дескать, уже имеются сведения о насмешках в адрес горцев со стороны армян.

По единодушному мнению губернаторов и начальников областей Северного Кавказа, в случае проведения такой мобилизации среди горцев начнётся массовое дезертирство мужского населения в горы, вооружённые мятежи, нападение на русскую администрацию, порча железных дорог, нефтепромыслов и тому подобный криминал. В результате вскоре мобилизация была приостановлена, и попытки её возобновить более не предпринимались. Интересно, что автор цитированной выше книги, господин Безугольный трактует действия царского правительства как итог «невежества и равнодушия военных властей в национальном вопросе», «грубый, сугубо практичный подход» (Там же. С.35), «полное пренебрежение к самолюбию горцев» (Там же. С.37).

То есть страна ведёт тяжёлую войну с внешним врагом, русские солдаты гибнут сотнями тысяч, а власти должны ублажать самолюбие отсиживающихся в тылу «горных орлов», не желающих ни воевать, ни работать на оборону! Зато пиарить липовые подвиги орлы и поддерживающая их прогрессивная интеллигенция — мастера. Вопреки известной восточной пословице, от многократного произнесения слова «халва» во рту всё таки появляется иллюзорный привкус сладкого. Массированная и наглая пропаганда исторических фальшивок приводит к тому, что они уже перешли в разряд «общеизвестных фактов», бездумно повторяемых российскими обывателями. Как это сделал год назад решивший блеснуть эрудицией бывший лидер партии «Родина» Дмитрий Рогозин:

«Я читал телеграмму государя императора губернатору Терской области по поводу разгрома Железной дивизии во время первой мировой войны ударами ингушского и чеченского полков Дикой дивизии. Для меня это было откровение! Наследники горцев, абреков, которые сначала 50 лет воевали против могущественной русской армии — победительницы Наполеона, и вдруг стали служить престолу, государю императору и великой стране, совершая подвиги во славу России. Почему об этом никто не говорит?» (Что мешает русским и кавказцам жить в мире и согласии? /  / Комсомольская правда. 10 июля 2007).

Не волнуйтесь, Дмитрий Олегович. Говорят. Ещё как говорят! Язык — он, как известно, без костей. А стыдиться своего невежества среди российской интеллигенции не принято.

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Пт дек 24, 2010 3:12 am, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:44 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 1 (160) ЯНВАРЬ 2010 ГОДА
Игорь Пыхалов
СКАЗКИ ВАЙНАХСКОГО ЛЕСА

Полтора года назад я подробно разобрал вайнахскую народую сказку о разгроме Туземной конной дивизией российской армии, германской «Железной дивизии». (Пыхалов И. Дикая ложь о дикой дивизии /  / Спецназ России. 2008. № 7 [См. выше]). Однако этой легендой ее достижения не исчерпываются. Если верить нынешним чеченским и ингушским историкам, едва ли не всеми военными успехами Россия обязана их соплеменникам.

«СТРЕМЛЕНИЯ К ДЕЙСТВИЯМ НЕ ПРОЯВИЛИ…»

«Огромный вклад в исход Первой Мировой войны внёс ингушский полк Кавказской туземной конной дивизии (Дикая Дивизия)», — скромно утверждает некий Магомед Ахриев в материале «Рождение «Дикой дивизии”», размещённом на ингушском интернет сайте http://www.vaymohk.com / А вот что «Полки «Дикой дивизии» отличились во время знаменитого наступления русской армии, известного как «Брусиловский прорыв» — пишут в учебнике по истории Чечни академик АН Чеченской Республики Явус Ахмадов и директор Национальной библиотеки Чеченской Республики Эдильбек Хасмагомадов: Всадники «Дикой дивизии», находясь на острие прорыва, в конном строю форсировали реку Днестр, за что дивизия была награждена Георгиевским знаменем. Но самую громкую славу горцам принёс блистательный разгром Брауншвейгской дивизии германской армии» (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в ХIХ — ХХ веках. М., 2005).

Как вы наверное уже догадались, в серьёзных книгах по истории 1 й мировой войны ни слова об этих феерических подвигах не говорится. Скорее наоборот: «Каких либо особо выдающихся успехов за это время в действиях Туземной дивизии нельзя отметить» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. С.68).

Но может быть, великодержавные шовинисты коварно замалчивают подвиги доблестных вайнахов? Давайте посмотрим хронологию событий.

Наступление русских армий, вошедшее в историю как «Брусиловский прорыв», началось 22 мая (4 июня) 1916 года. При этом главный удар наносился на участке 8 й армии на Луцк и далее на Ковель, а 9 я армия, в составе которой находилась Туземная дивизия, атаковала на вспомогательном направлении.

Первые два дня наступления «дикая дивизия» оставалась в тылу 33 го армейского корпуса и лишь 24 мая (6 июня) её 1 я бригада (кабардинский и дагестанский полки) выдвигается к местечку Окна, где терпеливо ждёт, когда же его возьмёт русская пехота: «Части 3 й Заамурской дивизии тотчас же заняли укреплённый хребёт 221 208 и, сопровождаемые плетущейся позади бригадой Кавказской туземной дивизии, к полудню после кратковременного боя овладели северной частью м. Окна, имея правый свой фланг восточнее Зажулиньце, а левый — восточнее отм. 251. Был момент, когда 1 я Донская каз. дивизия и бригада Кавказской туземной дивизии, казалось, могли развить успех 3 й Заамурской дивизии. Однако никакого стремления к таким действиям они не проявили» (Базаревский А. Х. Наступательная операция 9 й русской армии. Июнь 1916 г. Прорыв укреплённой полосы и форсирование реки. М., 1937. С.83 84). «При этом конница не могла прорваться вглубь австрийских позиций и бесплодно простояла в ожидании успеха своей пехоты» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии… С.65).

Наконец 28 мая (10 июня) многострадальные Окна были полностью заняты 3 й Заамурской дивизией. 1 я бригада «дикой дивизии» вслед за разведчиками Ижорского пехотного полка переходит на правый берег Днестра у деревни Синьков и принимает участие в преследовании отступающих австрийцев. 2 я и 3 я бригады всё это время остаются в резерве за правым флангом 33 го корпуса. Два дня спустя 1 я Заамурская пехотная дивизия переходит через Днестр у селений Добровланы и Ивани. За ней следуют полки 2 й и 3 й бригад «дикой дивизии»: чеченский, ингушский и черкесский — через Ивани, татарский — через Добровланы: «30 мая / 12 июня XXXIII-й корпус перебросил 1 ю Заамурскую дивизию через Днестр у Добровланы и Ивани. Дивизия, сбив арьергарды противника и взяв более 400 пленных, отправилась на Городенка, куда вслед за нею продвинулась и Туземная кавказская дивизия (две бригады), принявшая на себя преследование австрийцев и забиравшая толпы пленных» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии… С.57).

Получается, что академик чеченских наук и главный чеченский библиотекарь всё выдумали? Не совсем так. Как это часто бывает, в основе байки лежит реальное событие, безбожно раздутое и приукрашенное.

ЧУДЕН ДНЕСТР ПРИ ТИХОЙ ПОГОДЕ

«Чеченского полка есаул светлейший князь Дадиани в ночь на 30 е мая с полусотней своей 4 й сотни переправился вплавь через р. Днестр у сел. Ивание под горячим ружейным и пулемётным огнём противника, захватил 2 пулемёта и затем около 250 пленных. — Свидетельствует в своём приказе командира «Дикой дивизии» генерал-майора Д. П. Багратион: За ним переправились части Заамурцев 1 й дивизии, Чеченцы, Черкесы и Ингуши» (Опрышко О. Л. Кавказская конная дивизия. 1914 1917: Возвращение из забвения… Нальчик, 1999. С.253).

Приведя в своей книге цитату из документа, господин Опрышко тут же начинает безудержно фантазировать: «Итак, в ночь на 30 мая, перед рассветом, полусотня 4 й сотни Чеченского полка, насчитывавшая 62 всадника, во главе с сотенным командиром есаулом Давидом Дадиани у деревни Ивание вошла с лошадьми в полноводный в это время Днестр и вплавь направилась в сторону противника. Близ правого берега, при свете ракет, австрийцы и немцы (Откуда взялись немцы? — И. П.) обнаружили переправлявшихся Чеченцев и обрушили на них «горячий ружейный и пулемётный огонь». Но полусотня уже форсировала Днестр, и всадники, ворвавшись на правый берег, в едином порыве устремились на врага, занимая его позиции. Неприятель, во много раз превосходивший по численности Чеченскую полусотню, не выдержал её поразительного по смелости удара и стал отступать.

Буквально в течение получаса Чеченцы заняли небольшой плацдарм на правом берегу Днестра, захватив около 250 австрийцев и два пулемёта. Многие солдаты неприятеля были уничтожены.

Благодаря Чеченской полусотне, закрепившейся на плацдарме, уже на рассвете по наведенному понтонному мосту началась переправа на правый берег Днестра всего Чеченского полка, а за ним Черкесского, Ингушского и частей пехотной дивизии, что сразу же позволило войскам 33 го армейского корпуса начать успешное продвижение в глубь занятой противником территории.

В те же дни о героизме Чеченской полусотни, первой из состава российских войск с боем переправившейся на правобережье Днестра, было доложено в Ставке Верховному Главнокомандующему Николаю II. И царь, восхищенный мужеством ее всадников, заявил, что всех их награждает Георгиевскими крестами. Факт этот, безусловно, редчайший, чтобы весь личный состав воинского подразделения за один бой был удостоен боевых наград, и единственный как на всю Кавказскую конную дивизию, так и на 2 й кавалерийский корпус» (Там же. С.255).

Ну куда же без мифической царской телеграммы, разные варианты которой уже который год распространяют в своих работах вайнахские бойцы идеологического фронта! Читая Опрышко, создаётся впечатление, будто героическая чеченская полусотня совершила подвиг, сопоставимый с переходом Суворова через Альпы или форсированием Днепра советскими войсками в Великую Отечественную войну.

Между тем, в реальности всё гораздо было куда прозаичнее: «Днестр, входя в расположение IX армии на крайнем правом её фланге у Латач, около 20 вёрст составлял оборонительную линию XXXIII арм. корпуса, окопы коего тянулись по левому его берегу, непосредственно примыкая к реке. Затем извилистая дуга реки, вёрст на 20 30 по обе стороны г. Залещик, отходила от наших позиций вёрст на 10 15, а у г. Онут Днестр уже обоими берегами входит в район армии и, прорезав его насквозь, уходит в пределы России. При средней ширине в 50 60 саженей и глубине 5 6 фут Днестр протекает по району армии в глубокой трещине с весьма крутыми берегами и мог бы стать серьёзным препятствием для наступления, но лишь одна пятая часть армии (XXXIII арм. корп.) стояла перед Днестром, остальная же часть (четыре корпуса) имела его за собой; а таким образом Днестр терял своё неблагоприятное для операции значение» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии… С.32).

Как видите, основная часть 9 й армии к моменту ввода в бой чеченцев уже стояла за Днестром, который в этом районе представляет собой достаточно узкую и мелкую реку, являющуюся всего лишь тактической преградой на пути наступающих русских войск. Сама же переправа частей 33 го корпуса на правый берег Днестра началась ещё 28 мая (10 июня). Мало того, чеченская полусотня даже не является первым подразделением «Дикой дивизии», переправившимся через эту реку — её опередили в другом месте кабардинский и дагестанский полки.

Разумеется, никакого георгиевского знамени «дикая дивизия» не получила. Не является уникальным и массовое награждение личного состава полусотни. Двумя днями ранее, буквально в нескольких верстах от этого места другое подразделение точно такой же численности — 2 я батарея 1 го конно-горного артиллерийского дивизиона — совершило подвиг, за который также было в полном составе награждено Георгиевскими крестами.

28 мая (10 июня) «74 пех. дивизия овладела окопами юго-западнее м. Окна, высотою 279 (у Погорлутц) и затем, позднее, тремя полками заняла м. Заставна, которое ещё перед этим было очищено от неприятеля 6 м Заамурским полком. Когда этот полк, безостановочно преследуя отходившего противника, подходил к Заставна, на уровне его цепей шла 2 я батарея 1 го конно-горного дивизиона. Командир дивизиона, полковник Ширинкин, видя, что через м. Заставна спешно проходят беспорядочные группы неприятельской пехоты, а по шоссе через местечко уходит неприятельская батарея, и убедившись, что эта батарея за отсутствием вблизи нашей конницы несомненно ускользнёт, решил бросить для преследования её номера своей конной батареи. Без промедления, 60 всадников конно-артиллеристов во главе с офицерами, командиром батареи кап. Насоновым и самим полк. Ширинкиным ворвались в м. Заставна. Затем 40 всадников полк. Ширинкин направил для преследования пехоты, а капитана Насонова с остальными 20 ю за уходившей батареей. Первая группа, рубя и рассеивая отступающую пехоту, взяла в плен 150 человек. Вторая группа, в 20 конно-артиллеристов с кап. Насоновым, догнала батарею, прислуга которой отстреливалась из карабинов и револьверов. Батарея остановилась и сдалась только тогда, когда командир батареи пал с разрубленной шеей и были перестреляны ездовые и лошади головного орудия. Это была 3 я батарея 5 го Польского артиллерийского полка; в плен взято 2 офицера, 79 артиллеристов, 30 лошадей в полной запряжке и 4 вполне исправных орудия. Неприятельская пехота, видя гибель своей батареи, открыла по нашим удальцам беспорядочный огонь, несмотря на который они вывезли взятую батарею целиком. При этом 2 я батарея 1 го конно-горного дивизиона потеряла своего вахмистра убитым, ранеными двух канониров и несколько лошадей» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии… С.54 55).

Об этом подвиге конно-артиллеристов командующий 9 й армией генерал от инфантерии П. А. Лечицкий немедленно донёс главнокомандующему Юго-Западного фронта, который ответил такой телеграммой: «Благодарю пол. Ширинкина и кап. Насонова за их разумный и смелый почин и доблесть, а нижним чинам, участвовавшим в конной атаке — моё спасибо и жалую всем георгиевские кресты. Брусилов» (Там же. С.55).

БАТАЛЬОН, ПРЕВРАЩЁННЫЙ В ДИВИЗИЮ

Аналогичная картина наблюдается и со вторым эпизодом, упомянутым в книге чеченских историков. Нетрудно догадаться, это тот самый «блистательный разгром» германской Железной дивизии, которой на тот момент вообще не существовало. Она была сформирована уже во время Гражданской войны и воевала против Красной армии в Прибалтике. Как я уже писал, в Первую мировую войну на Восточном фронте воевала 20 й пехотная брауншвейгская «Стальная дивизия» потерпевшая поражение в бою с российской 4 ой стрелковой «Железной дивизией», которой командовал будущий вождь белогвардейской Добровольческой армии А. И. Деникин.

Однако вайнахские фантазии выше пошлой действительности: «Как горная лавина обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части вооружённой тяжёлой артиллерией — 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сёстрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II» (Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников. М., 2004. С.77).

Первоисточником этой байки является вышедший в 1968 году роман ингушского писателя Идриса Базоркина «Из тьмы веков». По сюжету книги мобилизованные в ингушский полк абреки крадут полковую кассу. Чтобы смыть позор, они совместно с другими полками «Дикой дивизии» героически громят «Железную дивизию» немцев у местечка Езераны.

Что ж, доля вымысла вполне простительна для художественного произведения, однако нынешние вайнахские пропагандисты всерьёз выдают фантазию автора за исторический факт. Впрочем, как и в случае с форсированием Днестра, эта байка тоже основана на реальном событии. Действительно ингушский конный полк 15 июля 1916 года совместно с частями 74 й пехотной дивизии участвовал во взятии деревни Езераны, занятой германским гарнизоном, численностью примерно с батальон. Согласно «Описанию боевых действий», около семи часов вечера «полковник Половцев (начальник штаба «Дикой дивизии». — И. П.) решил, что теперь настало время действовать коннице и нанести последний удар разбитому в течение дня пехотой противнику» (Опрышко О. Л. Кавказская конная дивизия… С.273).

В бою с батальонами 74 й пехотной дивизии и ингушским полком 230 вражеских солдат и офицеров погибло и 134 попало в плен. Немцы потеряли 5 артиллерийских орудий, много стрелкового оружия и военного снаряжения. Об успехе своих подчинённых командир ингушского полка полковник Г. А. Мерчули тут же отправил телеграмму начальнику Терской области генерал-лейтенанту С. Н. Флейшеру, опубликованную 21 июля 1916 года в разделе «Местная хроника» газеты «Терские ведомости»: «Я и офицеры Ингушского конного полка горды и счастливы довести до сведения Вашего Превосходительства и просим передать доблестному ингушскому народу о лихой конной атаке 15 сего июля. Как горный обвал обрушились ингуши на германцев и смяли их в грозной битве, усеяв поле сражения телами убитых врагов, взяв много пленных, тяжёлые орудия и массу военной добычи. Славные всадники ингуши встретят ныне праздник байрам, радостно вспоминая день своего геройского подвига, который навсегда останется в летописях народа, выславшего своих лучших сынов на защиту общей родины». (Терские ведомости. 1916. 21 июля. № 156. С.2 3).

Казалось бы, вполне достойная победа! Но нынешним вайнахским авторам этого мало, и вот уже немецкие потери завышаются в двадцать с лишним раз, штурмовавшие Езераны российские солдаты исчезают, разгромленный батальон превращается в дивизию, а телеграмма полковника Мерчули — в царскую! Похоже, сочинители подобных баек не понимают, что подобными выдумками они только унижают победителей боя под Езеранами, заслуживающих лучших летописцев своего боевого пути.

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Пт дек 24, 2010 3:21 am, всего редактировалось 3 раз(а).

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:47 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 5 (140) МАЙ 2008 ГОДА
Игорь Пыхалов
В ТЫЛУ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА

После нескольких десятилетий упорной борьбы в 1859 году Чечня была окончательно включена в состав Российской Империи. Но, не смирившись с попранием своих разбойничьих вольностей, чеченцы ждали лишь повода, чтобы восстать.

«ПОКАЖИТЕ СИЛУ, И МЫ ВАШИ…»

Удобный случай представился весной 1877 года, с началом очередной русско-турецкой войны. 12 (24) апреля 1877 года Российская Империя объявила Турции войну. В ночь с 12 (24) на 13 (25) апреля в лесу близ аула Саясан собралось около 60 жителей разных селений Веденского округа, которые избрали своим имамом Алибека-Хаджи и дали клятву добиваться независимости.

Момент для выступления был выбран удачно. Дислоцировавшаяся в Терской области 20 я дивизия ещё не была отмобилизована, её четыре полка могли выставить для активных действий не более 3000 штыков. Войск не хватало даже для караулов. Работы по ремонту укреплений Ведено, Буртуная и Шатоя ещё не были закончены. Малочисленные русские части, разбросанные на громадном пространстве между реками Сунжей, Аргунью и Сулаком до Андийского хребта, были прикованы к своим укреплениям, не рискуя от них удаляться. «Для противодействия столь страшной случайности, мы имели самые ничтожные средства и были застигнуты восстанием в самую неблагоприятную минуту» — отмечал начальник Терской области генерал-адъютант Александр Свистунов. (Ковалевский П. И. Восстание Чечни и Дагестана в 1877 1878 гг. Зелим-Хан. СПб., 1912. С.16).

Между тем восстание быстро распространялось. К 20 апреля (2 мая) оно охватило 47 аулов восточной Ичкерии, с населением в 18 тысяч человек. Население Большой Чечни было весьма ненадёжно, и представители его откровенно сознавались, что они будут на стороне сильнейшего. Например, грозненский окружной кадий Юсуп, подполковник милиции Улубий Чуликов и полковник милиции Косым Курумов честно объясняли начальнику Терской области:

«Чеченцы, говорили они, в большинстве к бунту не склонны, желали бы жить мирно и заниматься своим делом; но всем нам хорошо известно, как мало здесь войск; горцы следили за тем, как один за другим вышли из области восемь казачьих полков; знают, как постепенно ослаблялась пехота до того, что теперь по штаб-квартирам в полку меньше людей, чем прежде было в одном батальоне; когда же к нам из гор нахлынут мятежники и начальство не будет в состоянии послать войска, чтобы встретить и отразить их, то мы поневоле должны будем присоединиться к восстанию, чтобы не быть разорёнными. Покажите силу — и мы ваши; если же восставшие сильнее вас, то на нас не рассчитывайте» (Свистунов А. П. Очерк восстания горцев Терской области в 1877 году. СПб., 1896. С.39 40).

РАЗГРОМ ИМАМА АЛИБЕКА

Однако повстанцы стали сразу терпеть неудачи. Разбойники и грабители оказались никудышными вояками, и были неизменно биты русскими войсками даже при значительном численном преимуществе. Первое поражение отряду Алибека нанесли уже 22 апреля (4 мая) возле аула Майюртуп. Продвигаясь вдоль реки Гумс (Гудермес) от аула Ачеришки на Майюртуп, бандиты намеревались занять наиболее крупные аулы Большой Чечни Автуры и Шали, однако был встречен отрядом командира Навагинского пехотного полка полковником Нуридом. (По национальности аварец, был захвачен ребёнком во время одной из русских военных экспедиций, воспитывался в семье барона Вревского). Хотя на сторону мятежников встали жители Курчалоя, Майюртупа и других близлежащих аулов, всех их быстро рассеяли. Имея от силы до тысячи человек, Нурид потерял 2 убитыми и 6 ранеными, а трехтысячная орд 69 человек убитыми и до 300 ранеными.

Оправившись от поражения, новоиспечённый чеченский имам спустился к Бачин-юрту, занял аулы Цонторой и Аллерой и выслал людей волновать окрестности. После неудачного нападения на Умахан-Юрт, Алибек вернулся к Майюртупу, откуда во главе двухтысячного отряда двинулся на Шали. Насчитывавший в то время до 7 тысяч жителей, этот аул издавна играл важную роль в жизни Большой Чечни. Настроение жителей Шали всегда отражалось на прочих аулах, сюда стекались главные силы мятежников во время прежних чеченских волнений. Присоединение Шали к мятежу могло и на этот раз вызвать поголовное восстание в Большой Чечне.

Однако на этот раз старшина аула Боршик-Хамбулатов проявил похвальное благоразумие. Собрав уважаемых жителей Шали, он сумел убедить их, что восстание обречено на неудачу, после чего последует суровая кара: «Умный человек этот не играл в преданность правительству; он говорил народу только о видимых для каждого его ближайших интересах, и убеждённая речь его произвела действие: муллы, хаджи, все почётные, влиятельные люди аула дали слово не допустить к себе мятежников и, в случае надобности, отразить их силою» (Свистунов А. П. Очерк восстания горцев Терской области в 1877 году. СПб., 1896. С.62).

В результате, когда 28 апреля (10 мая) (по другим данным, 26 апреля (8 мая) 1877 года) Алибек попытался занять Шали, его отряд был встречен толпой вооружённых жителей аула, потребовавших, чтобы повстанцы немедленно убирались обратно. Вступать в бой с соплеменниками шалинцы вовсе не планировали, но когда алибековцы, сделали попытку прорваться к Шали, защитники аула дали залп в воздух. Мятежники повернули назад, шалинцы же, понеслись им вслед, потрясая и угрожая оружием. Увлёкшийся преследованием Боршик упал с лошади и сломал ключицу, но не прогадал. Его пожаловали чином прапорщика милиции и даровали пожизненная пенсия 400 рублей в год.

Получив отпор в Шали, мятежники двинулись обратно к аулу Автуры. По пути они натолкнулись на неполную сотню казаков Кизляро-Гребенского полка, составлявшую авангард отряда Нурида. Полагая 80 казаков лёгкой добычей, чеченцы бросились в атаку, но казаков недавно перевооружены заряжающимися с казенной части винтовками Бердана, значительно превосходящими по скорости стрельбы старые дульнозарядные винтовки.

«Обыкновенной тактике горцев — дать русским выпустить заряд с дальнего расстояния и потом идти в шашки — последовали они и теперь, но после первого залпа казаков, успевших спешиться и укрыться за лошадей, последовал немедленно второй. Горцы, уже окружившие сотню, были озадачены, но тотчас же оправились. «Это из пистолетов, закричали они, больше у казаков нет готовых зарядов; теперь прямо в шашки и кинжалы!» Но ринувшаяся вперёд толпа была в тот же момент встречена третьим и четвёртым залпами из берданок. «Аллах! Что такое?» завопили горцы и опрометью бросились назад, ещё и ещё провожаемые казачьими выстрелами. Благодаря этому ничтожному столкновению мятежники окончательно обращены были в бегство» (Свистунов А. П. Очерк восстания горцев Терской области в 1877 году. СПб., 1896. С.63).

Трепкой от казаков злоключения сторонников Алибека не закончились. «Между тем чеченцы, как всегда, легко увлекающиеся и готовые стать на сторону того, кто одержал верх, и здесь обрадовались дешёвому случаю выказать себя перед начальством: жители аула Автуры, может быть и сидевшие то верхом затем, чтобы присоединиться к толпе восставших, теперь обратились против неё, понеслись преследовать, разумеется, не для того, чтобы уничтожить или бить своих, чего вероятно и не было, а просто в видах приятной и безопасной джигитовки» (Там же. С.63 64). В довершение всего бегущие повстанцы были обстреляны артиллерией Нурида, после чего часть скрылась в Хулхулауском ущелье, присоединившись к остаткам банды Губа-хана, ранее (27 и 29 апреля (9 и 11 мая)) разбитого солдатами Куринского полк. Остальные рассеялись по окрестностям. Отряд имама самозванца перестал существовать.

БАРАНЬИ ПАРТИЗАНЫ

В Чаберлое мятежников возглавил старшина аула Чобяхкенрой Дада Залмаев. Накануне восстания он был арестован по приказу начальника Аргунского округа подполковника Александра Лохвицкого, однако затем отпущен на поруки, «дабы не подать населению вида неуместных с нашей стороны опасений» (Семёнов Н. Хроника чеченского восстания 1877 г. /  / Терский сборник. Приложение к терскому календарю на 1891 год. Вып.1. Отдел II. Владикавказ, 1890. С.13 14). Как выяснилось, опасения были вполне уместны, неуместным оказался гуманизм русской властьи. Впрочем, вскоре Лохвицкий исправил свою ошибку и рассеял банду Залмаева.

Видя эти поражения, значительная часть чеченцев поспешила принять сторону сильнейшего. Попытавшись разрушить мост через реку Шато-Аргун, Залмаев, получил отпор от местных жителей во главе со старшиной Хайбулой Курбановым.

«Чечня убедилась теперь как в том, что наши войска могут являться всюду — и в силах, совершенно достаточных для уничтожения мятежных сборов, как бы велики они ни были, так и в том, что при ничтожном, сравнительно, уроне, наше оружие даёт нам возможность наносить им неисчислимые потери. — Докладывал Свистунов. — Панический ужас, овладевший аулами при виде этих потерь, заставил колебавшиеся аулы (Автуры, Гельдыгень, Курчалой и др.) перейти на нашу сторону, а виновные в мятеже — один за другим — приносить покорность и молить о помиловании» (Семёнов Н. Хроника чеченского восстания… С.19).

Убедившись, что в открытом бою с русскими не справиться, восставшие перешли к партизанской тактике. Провести грань между мятежниками и «мирными жителями» зачастую было невозможно:

«Более того, если бы войска или полицейские власти случайно встретили в горах принадлежащих к шайке людей, для последних и в этом нет явной беды. На вопрос: «кто вы такие?» они смело отвечают, что жители такого то аула (именно своего, хотя бы отдалённого плоскостного).

— Зачем вы здесь?

— Ходили посмотреть своих баранов на горных пастбищах (выше лесной полосы — прим. А. П. Свистунова).

— Зачем при заряженных ружьях?

— Для защиты себя от мятежников, которые шляются везде и обижают нас за верную службу русским.

Можно, пожалуй, им не поверить, но уличить нельзя.

Таким образом, обычно практиковались в это время побеги молодёжи на короткие сроки в леса даже из наиболее спокойных аулов. Раздобывшись полдюжиною патронов к своему плохому ружьишку, парень спешит в горы, пристаёт к партии, с нею идёт в засаду и, выпустив свои патроны против русских, спокойно возвращается домой, заранее приготовив приведённое объяснение о посещении своего стада баранов, на случай встречи с войсками или чинами полиции. Нередко случалось при этом, что тот же самый молодец, вчера стрелявший по нашим из засады, сегодня за 5 рублей аккуратно доставляет приказание главного начальника в один из отрядов, или донесение ему оттуда.

Горец, как видно, не питал злой, осмысленно-непримиримой вражды к русским; под давлением силы он готов был даже служить нам, особенно если эта служба обещала ему выгоду и не ставила его в прямое столкновение со своими, т. е. не заставляла лично обратить против них оружие, или предательски выдать, например, одного из вождей. Но стоило лишь удалить силу, отнять угрозу, и ничто не гарантировало, чтобы он тотчас не перешёл на сторону мятежа» (Свистунов А. П. Очерк восстания горцев Терской области в 1877 году. СПб., 1896. С.89).

БЕСПОЛЕЗНАЯ ТЕНЬ ШАМИЛЯ

Не дремала и турецкая пропаганда. Были пущены слухи, будто сын Шамиля, Кази-Магома, вступает с многочисленной армией в Терскую область. Русские всюду терпят поражение. Все чеченцы, принявшие участие в восстании, навсегда избавляются от всяких налогов и получают землю в собственность, уклонившиеся будут обращены в рабство. Результаты не замедлили проявиться. В ауле Дзумсой мятежников возглавил Ума Дуев. Участник чеченского восстания 1861 года, он был отправлен в ссылку, но затем возвращён и взыскан милостями.

«Бывшие начальники Терской области, князь Святополк-Мирский и Лорис-Меликов оказывали Уме Дуеву исключительное внимание в расчёте на благотворное влияние его среди народа. На вид смиренный, весь отдавшийся религиозному благочестию, Ума действительно подкупал своею внешностью, в особенности своим добрым, кротким, открытым взглядом и тихою, немногословною речью. Со времени возвращения из ссылки поведение его до 1877 г. было безукоризненно. Несколько раз ходил он на богомолье ко гробу пророка и возвращался, по видимому, всегда признательным, верным слугою правительства. Таким по наружности и в начале 1877 г. прибыл он из Мекки; но с тех пор стали ходить о нём кое какие слухи, возбуждавшие подозрение. Ума на это жаловался, говорил, что прежние враги, завистники стараются путём клеветы погубить его, и ближе, чем когда либо, был на глазах у начальства, почти ежедневно сообщая Лохвицкому сведения о происках мятежников, с таинственным видом человека, опасающегося мщения за свою преданность. Впоследствии обнаружилось, что из последнего паломничества Ума возвратился самым ревностным и деятельным агентом турецкой интриги. На пути из Мекки был он в Константинополе, виделся с сыном Шамиля и бывшим генералом русской службы Мусою Кундуховым, эмигрировавшим в 1866 г. с разрешения нашего правительства и во время войны командовавшим турецкою дивизией против нас; условился с ними о помощи чрез возбуждение в Терской области восстания и, как говорили, именно он больше всех принёс под двойным дном кувшина султанских прокламаций, распространявшихся между кавказскими горцами.

По указаниям начальника области, Лохвицкий несколько раз собирался арестовать Уму. Но фактических улик не было; напротив, постоянные сообщения и советы Умы, по видимому, направлялись к нашей пользе. Но когда временные неудачи наши в азиатской Турции подали повод к возбуждению надежд, будто бы близких к осуществлению, когда от Кундухова или сына Шамиля было, как говорили, прислано в Терскую и Дагестанскую области словечко «пора», Ума решился сбросить с себя личину притворства, и 17 го июля с семейством, кроме старшего сына, появился в качестве вождя среди мятежников в Чеберлое» (Свистунов А. П. Очерк восстания горцев Терской области в 1877 году. СПб., 1896. С.102 103).

Действительно в июне 1877 года русские войска на Кавказе потерпели ряд неудач и сняли осаду Карса, а малочисленный гарнизон Баязета был осажден десятикратно превосходящим его противником. Однако уже в октябре наступление возобновилось, Карс пал и турецкая армия на Кавказе перестала существовать. Ещё раньше Лохвицкий разбил отряд Дуева, и раненый главарь еле сумел бежать.

Тем временем восстание перекинулось на Дагестан. Центром его стал аул Согратль, где обосновался провозглашённый имамом Дагестана Магома-хаджи. Дагестанские повстанцы оказались куда организованней чеченских и добились некоторых успехов. Так, 29 августа (10 сентября) их удалось ненадолго захватить мост на Кара-Койсу, соединяющий Темир-Хан-Шуру с Западным Дагестаном. Затем 8 (20) сентября было захвачено русское укрепление в Кумухе, а в конце того же месяца повстанцы заняли верхнюю часть Дербента.

Для борьбы с мятежниками вновь был использован принцип коллективной ответственности. Генерал Свистунов отдал приказ: «Требовать от жителей безусловной покорности и отнюдь никаких обещаний не давать, внушать им убеждение, что торговаться с нами они не могут и что, в случае малейшего непослушания, теперь же уничтожать хлеба и аулы, а зимою выморить голодом в лесах» (Ковалевский П. И. Восстание Чечни и Дагестана… С.35).

Суровые меры русского командования позволили быстро навести порядок. В октябре 1877 года чеченские мятежники были окончательно разбиты, их главари бежали в Дагестан, но скрывались там недолго. После двухдневного штурма 3 (15) ноября русские войска заняли Согратль. Помимо руководителей дагестанских повстанцев в плен попали и Дуев с Залмаевым. Алибек сумел бежать, однако 27 ноября (9 декабря) 1877 года добровольно явился с повинной к начальнику Веденского округа.

Чечня смирилась. Мятежные аулы были переселены с гор в долины Чечни, наиболее активные участники восстания высланы в Россию. Главарей повстанцев публично повесили в Грозном.

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Пт дек 24, 2010 3:11 am, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:48 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 10 (133) ОКТЯБРЬ 2007 ГОДА
Игорь Пыхалов
«КАВКАЗСКИЕ ОРЛЫ» ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ

Согласно писаниям современных чечено-ингушских летописцев, их соплеменники были самыми верными слугами государя-императора, до последней капли крови бились за белое дело и одновременно сыграли роль в победе большевиков. На самом деле основными достижениями предшественников Дудаева и Басаева, как и в нынешние времена, были грабежи и расправы над мирным населением.
«КАВКАЗСКИЕ ОРЛЫ» ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ

В ожидании турецкого султана

Как обычно случается при ослаблении государственной власти, после переворота февраля 1917 года по всей стране немедленно подняли голову всевозможные националистические движения. Не стал исключением и Северный Кавказ. Уже в апреле там создаются так называемые «национальные советы» горских народов. 1 (14) мая 1917 года на съезде горских народов во Владикавказе был учреждён «Союз объединённых горцев Кавказа». Центральный комитет «Союза» возглавил чеченский нефтепромышленник миллионер Топа Чермоев.

По настоянию «Союза» для предстоящей борьбы за власть и межплеменных разборок осенью того же года с фронта была отозвана Кавказская туземная конная дивизия (так называемая «дикая дивизия»), развёрнутая к тому времени в корпус. Не слишком отличившись на фронте и не сумев навести порядок в Петрограде во время августовского выступления Корнилова, джигиты с энтузиазмом занялись борьбой за самостийность. Причём борьба эта, как и положено, переплеталась с желанием захватить и разграбить соседние земли.

В ноябре «Союз объединённых горцев Кавказа» провозгласил создание «Горской республики», претендовавшей на территории от Каспийского до Чёрного моря, включая Ставрополье, Кубань и Черноморье. Председателем правительства стал всё тот же Чермоев. 23 ноября (6 декабря) 1917 года исполком Чеченского национального совета направил Грозненскому совету рабочих и солдатских депутатов ультиматум, потребовав разоружения рабочих отрядов и находившегося в городе революционно настроенного 111‑го полка.

На следующий день в Грозном было спровоцировано убийство нескольких всадников и офицера чеченского полка «дикой дивизии». Вечером несколько сот чеченских всадников разграбили и подожгли Новогрозненские нефтепромыслы, которые горели 18 месяцев. Грозненский совет принял решение о выводе 111‑го полка в Ставрополь.

Однако главный удар пришёлся на расположенные рядом казачьи станицы. Ещё в дореволюционные годы их жители постоянно страдали от грабежей, разбоев и убийств, творимых вольнолюбивыми абреками. После начала 1‑й мировой войны, когда боеспособное мужское население из казачьих станиц было забрано на фронт, кавказская преступность достигла небывалых масштабов.

В конце 1917 года чеченцы и ингуши приступили к планомерному изгнанию русского населения. В ноябре ингуши подожгли и разрушили станицу Фельдмаршальскую. 30 декабря чеченцы разграбили и сожгли станицу Кохановскую. Такая же участь постигла и станицу Ильинскую.

В январе 1918 года ингуши захватили и разграбили Владикавказ. Этот «подвиг» стал возможным благодаря всеобщему развалу и дезорганизации. На вопрос, где же войска, которые должны были защищать город, войсковой атаман Терского казачьего войска Л.Е. Медяник честно ответил: «Да они же разбежались по домам… осталось только шесть членов Правительства (Имеется в виду Терское войсковое правительство. — И. П.), генерал Голощапов да несколько офицеров и казаков» (Омельченко И.Л. Расказачивание терского казачества//Дарьял. Владикавказ, 1998. №3. С.110). Как выразился по этому поводу в своих мемуарах генерал-лейтенант А.И. Деникин, ингуши грабили «владикавказских граждан — за их беспомощность и непротивление» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3 кн. Кн.3, т.4, т.5. Вооружённые силы Юга России. М., 2006. С.139).

Тем временем 3 марта 1918 года в Пятигорске на 2‑м съезде народов Терека была провозглашена Терская советская республика. Руководство Горской республики бежало в Грузию. Там, в условиях немецко-турецкой интервенции, 11 мая 1918 года был сформирован новый состав Горского правительства во главе с всё тем же Чермоевым. В тот же день было провозглашено создание независимой от России марионеточной «Республики горцев Северного Кавказа». В октябре 1918 года в обозе турецких войск «правительство» перебралось в Дагестан, обосновавшись в Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск). 17 ноября оно подписало договор с турецким главнокомандующим Юсуф-Иззет-пашой о пребывании в Дагестане турецких оккупационных войск.

Ограбление по‑ингушски

Тем временем кровавая смута на Северном Кавказе продолжала усиливаться. По словам Деникина:

«Чеченцы, помимо сложной внутренней своей распри, разделились и по признакам внешней политики, образовав одновременно два национальных совета: Грозненский округ, имевший старые счёты с терцами, по постановлению Гойтинского съезда шёл с большевиками и получал от них деньги, оружие и боевые припасы. Другая часть чеченцев — Веденский округ, — подчиняясь решению Атагинского съезда, стоял на стороне казаков, хотя и не оказывал им непосредственной помощи, и был против большевиков. Первые были связаны поэтому теснее с Ингушетией, вторые с Дагестаном. Между обеими группами разгоралась сильнейшая вражда, приводившая иногда к многодневным кровопролитным боям, чем до некоторой степени смягчалась опасность положения терских казаков. Осенью 1918 года Чечня установила близкие сношения с турецким командованием в Баку, которое через Дагестан оказывало чеченцам помощь оружием» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3 кн. Кн.3, т.4, т.5. Вооружённые силы Юга России. М., 2006. С.140).

В ночь с 5 на 6 августа 1918 года в контролируемый большевиками Владикавказ ворвались казачьи и осетинские отряды, поддержанные частью населения города. Начались тяжёлые уличные бои. В этой ситуации временный чрезвычайный комиссар Юга России Г.К. Орджоникидзе тайно отправился в ингушское селение Базоркино на переговоры с лидером ингушских националистов, будущим гитлеровским прислужником Вассан-Гиреем Джабагиевым. В обмен на помощь в борьбе с мятежниками он пообещал от имени Советской власти, в случае победы, передать ингушам земли четырёх казачьих станиц. Предложение было принято. В ту же ночь в Базоркино начали прибывать вооруженные ингушские отряды. Соотношение сил резко изменилось, и 17 августа казаки и их сторонники отступили к станице Архонской. На следующий день боевые действия были прекращены, однако красные абреки не упустили случая в очередной раз разграбить Владикавказ, захватили государственный банк и монетный двор.

Во исполнение позорного сговора были выселены станицы Сунженская, Аки-Юртовская, Тарская и Тарский хутор с общим населением 10 тысяч человек. Во время выселения ингуши, по условиям соглашения, должны были «защищать имущество и граждан станиц от преступного элемента» (Омельченко И.Л. Расказачивание терского казачества//Дарьял. Владикавказ, 1998. №3. С.133). Вместо этого они сами занялись разбоем и грабежами. Как писали жители станицы Тарской в прошении на имя 5‑го съезда народов Терека,

«После августовских событий, участие в которых станица отрицает, Тарской был объявлен ультиматум: в течение двух дней убраться из станицы. После того как станица сложила оружие, в неё пришла охрана из ингушей (сотня).

Вместо охраны со дня же начались грабежи и разбои самой же охраны и, наконец, было приказано выехать всей станицей сразу. Начались грабежи и убийства. Пока доехали до Владикавказа, у станичников было ограблено 242 лошади, взято деньгами 78 тыс. рублей, ограблено вещей на 800000 рублей, расстреляно 13 человек» (Казаки//Шпион. Альманах писательского и журналистского расследования. 1994. №1 (3). С.42).

Во Владикавказе обоз встретили красноармейцы и от них, писали станичники, «мы увидели спасение» (Омельченко И.Л. Расказачивание терского казачества//Дарьял. Владикавказ, 1998. №3. С.134).

За оставленное в станицах имущество ингуши обязались заплатить переселенцам компенсацию в сумме 120 миллионов рублей, однако эта сумма так и не была выплачена.

В декабре 1918 года началось наступление Добровольческой армии на Северном Кавказе. 21 января (3 февраля) белые войска подошли к Владикавказу. После шести дней упорных боёв, в ходе которых был нанесён ряд последовательных ударов по ингушским аулам, 27 января (9 февраля) ингушский Национальный совет выразил от имени своего народа полную покорность деникинской власти.

В это же время был занят и Грозный. Поначалу, совсем в духе нынешней мягкотелой политики, белые власти попытались «решить проблему Чечни за столом переговоров». Разумеется, чеченцы сразу же восприняли это как признак слабости.

«Дважды назначенный в Грозном съезд чеченских представителей не состоялся ввиду отказа большевистских органов прислать своих поверенных. Чечня волновалась, район Грозного становился непроезжим, повсеместно участились нападения и обстрелы; вместе с тем чеченцы прервали железнодорожное сообщение с Петровском, произведя крушение двух рабочих поездов. Начиналось серьёзное восстание, центром которого стал аул Гойты, верстах в 25 от Грозного.

Наше почти двухмесячное выжидание было понято горцами как слабость. Между тем стратегическая обстановка на Дону и Маныче требовала спешной переброски возможно больших сил на север. Медлить дольше не представлялось возможным. Переговоры были прерваны, и решение вопроса предоставлено силе оружия» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3 кн. Кн.3, т.4, т.5. Вооружённые силы Юга России. М., 2006. С.180).

23 марта (5 апреля) отряд кубанских и терских казаков под командованием генерал-лейтенанта Д.П. Драценко разгромил чеченцев у аула Алхан-Юрт, где они потеряли до 1000 человек, а сам аул был сожжён. Осознав, что церемониться с ними не будут, чеченцы грозненского округа начали присылать со всех сторон депутации с изъявлением покорности.

Правителем Чечни Деникин назначил генерала от артиллерии Эрисхана Алиева, чеченца по национальности, Ингушетии — ингуша генерал-майора Сафарбека Мальсагова. Однако реальная власть находилась в руках главнокомандующего войсками на Северном Кавказе сподвижника Корнилова генерала от кавалерии И.Г. Эрдели.

В мае 1919 года, после занятия Дагестана белыми войсками, «Горское правительство» заявило о самороспуске и вновь удрало в гостеприимную Грузию.

Бежали робкие чеченцы

Добившись признания своей власти, белые начали мобилизацию чеченцев и ингушей в свою армию. Приказом главнокомандующего ВСЮР генерал-лейтенанта А.И. Деникина №341 от 23 февраля (8 марта) 1919 года в состав Вооружённых сил на Юге России и Кавказской Добровольческой армии была включена Ингушская конная дивизия. Однако это соединение так и осталось на бумаге. Как вспоминал Деникин: «Формирование ингушских полков для Добровольческой армии не подвигалось, а вместо этого шло тайное формирование местных отрядов. Ингушетия по‑прежнему представляла собой враждебный вооружённый стан, который считался с одним лишь аргументом — силой» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3 кн. Кн.3, т.4, т.5. Вооружённые силы Юга России. М., 2006. С.175).

В результате удалось создать лишь ингушскую конную бригаду из двух полков. По словам командовавшего Кавказской армией генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля, мобилизованные ингуши отличались крайне низкой боеспособностью. Тем не менее, с августа 1919 года ингушская бригада принимает активное участие в боевых действиях севернее Царицына.

Вклад чеченцев в дело борьбы с большевизмом оказался более весомым. Приказом Деникина №1101 от 1 (14) июня 1919 года была сформирована Чеченская конная дивизия в составе четырёх чеченских и кумыкского полков. Её командиром стал генерал-майор Александр Петрович Ревишин, фигура весьма колоритная. Летом 1917 года, будучи полковником русской армии, он выступал горячим сторонником создания крымско-татарских воинских частей. Затем служил «незалежной Украине» у гетмана Скоропадского. Наконец, оказавшись в деникинской армии, этот «интернационалист» с энтузиазмом возглавил чеченскую дивизию. 30 мая (13 июня) 1919 года дивизия выступила в поход на Астрахань в составе группы войск под командованием недавно усмирившего Чечню генерала Драценко. В походе участвовало три чеченских полка, 4‑й полк находился в стадии формирования.

Особой славы на поле боя чеченцы не снискали. «1‑й Чеченский конный полк, находившийся в глубоком, почти 10‑вёрстном, обходе слева, должен был перерезать дорогу Оленчевка — Промысловое, не допуская подхода к красным подкреплений, — вспоминал один из офицеров дивизии, штабс-ротмистр Дмитрий Де Витт, — однако полк задания своего не выполнил, потерял с утра связь с дивизией и в течение дня четыре раза безрезультатно атаковал позицию красных, пока, в свою очередь, сам не был атакован красной конницей и отброшен далеко в поле. Необстрелянные всадники, попав в тяжёлое положение, разбежались, и на следующий день удалось собрать едва половину полка: большая часть бежала в степи и затем дезертировала к себе в Чечню» (Де Витт Д.Чеченская конная дивизия. 1919 год//Звезда. 2005. №10. С.133).

И это совершенно неудивительно. Как отмечает тот же Де Витт, «Удельный вес чеченца как воина невелик, по натуре он — разбойник-абрек, и притом не из смелых: жертву себе он всегда намечает слабую и в случае победы над ней становится жесток до садизма. В бою единственным двигателем его является жажда грабежа, а также чувство животного страха перед офицером. Прослужив около года среди чеченцев и побывав у них в домашней обстановке в аулах, я думаю, что не ошибусь, утверждая, что все красивые и благородные обычаи Кавказа и адаты старины созданы не ими и не для них, а, очевидно, более культурными и одарёнными племенами. В то же время справедливость заставляет сказать, что чеченец незаменим и прекрасен, если, охваченный порывом, он брошен в преследование расстроенного врага. В этом случае — горе побеждённым: чеченец лезет напролом. Упорного же и длительного боя, особенно в пешем строю, они не выдерживают и легко, как и всякий дикий человек, при малейшей неудаче подвергаются панике» (Там же. С.160).

А на этот раз противник «отважным джигитам» попался серьёзный: «Красная конница прекрасно владела шашкой — это были почти сплошь красные казаки, и раны у чеченцев были в большинстве смертельные. Я сам видел разрубленные черепа, видел отрубленную начисто руку, плечо, разрубленное до 3‑4‑го ребра, и проч. — так могли рубить только хорошо обученные кавалерийские солдаты или казаки» (Там же. С.132).

Неудивительно, что в чеченских полках началось массовое дезертирство: «Полки Чеченской конной дивизии понесли большие потери во время Степного похода, но ещё больше таяли при отступлении от всё непрекращающегося дезертирства. Борьба с этим злом становилась невозможной: никакие наказания, вплоть до смертной казни, не могли удержать чеченца от соблазна бежать к себе домой под покровом ночи. После отступления полки были сведены в 1‑2 эскадрона, и вся дивизия из 3 полков едва насчитывала в строю 250‑300 шашек» (Там же. С.143).

По приказу генерала Ревишина за вооружённый грабёж и дезертирство 6 чеченцев из 2‑го полка были расстреляны, ещё 54 публично выпороты шомполами. После возвращения из неудачного похода дивизию пришлось формировать заново. 17 (30) июля поредевшие чеченские полки прибыли в Кизляр. Оттуда, погрузившись на поезд, остатки Чеченской конной дивизии отправились для нового формирования в Ставрополь.

Тем временем в Чечне и Ингушетии продолжались восстания: «На Северном Кавказе восстания не прекратились. Во второй половине июня они пронеслись по Ингушетии, горному Дагестану (Али-Хаджа), нагорной Чечне (Узун-Хаджи и Шерипов); затихнув в июле, они повторились в августе с новой силой в Чечне и Дагестане под руководством турецких и азербайджанских офицеров и при сильном влиянии советских денег и большевистской агитации, направляемой из Астрахани… И хотя восстания эти неизменно подавлялись русской властью, хотя они никогда не разгорались до степени, угрожающей жизненно нашему тылу; но всё же создавали вечно нервирующую политическую обстановку, отвлекая внимание, силы и средства от главного направления всех наших стремлений и помыслов» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3 кн. Кн.3, т.4, т.5. Вооружённые силы Юга России. М., 2006. С.195).

В сентябре 1919 года в селении Ведено было провозглашено создание Северо‑Кавказского эмирства. Правителем новоявленной шариатской монархии стал имам Узун-Хаджи. Угроза со стороны Добровольческой армии заставила имама заключить союз с местными большевиками, причём партизанский отряд под командованием известного борца за советскую власть на Кавказе Н.Ф. Гикало вошёл в состав войск эмирства.

Впрочем, не стоит преувеличивать роль этих выступлений, как это любят делать кичливые представители «маленьких, но гордых народов»: «Недавно я прочитал мемуары Деникина. Генерал пишет: «Почему я не взял Москву? Я никогда не думал, что разбойные народы — чеченцы и ингуши — станут на стороне большевиков, которых мне приходилось выбивать прямой наводкой. И против этих головорезов лягут мои офицерские части”» (Эсембаев В.Чего нет в учебниках истории//Объединённая газета. М., 2005, май. №12 (68)).

Налицо традиционное враньё. Вот что сказано в мемуарах Деникина на самом деле: «Чаша народного терпения переполнена… В то время как казачья и добровольческая русская кровь льётся за освобождение Родины, мобилизованные, снабжённые русским оружием чеченцы и ингуши массами дезертируют и, пользуясь отсутствием на местах мужского населения, занимаются грабежами, разбоями, убийствами и поднимают открытые восстания» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3 кн. Кн.3, т.4, т.5. Вооружённые силы Юга России. М., 2006. С.617).

Между тем с 28 сентября по 20 декабря 1919 года чеченская дивизия принимает участие в боях с повстанцами Нестора Махно в составе группы войск особого назначения, отличившись по части грабежей:

«Не прошло и нескольких дней, как у меня в эскадроне произошёл новый случай, столь характерный для чеченцев. Проходя через базарную площадь, я услышал в стороне сильный крик, и одновременно с тем ко мне подошёл какой‑то человек, говоря: «Что‑то неладное происходит с вашим чеченцем». Я вошёл в толпу и увидел своего всадника 2‑го взвода, отбивавшегося от какой‑то храброй бабы, уцепившейся ему в фалды черкески. «Я тебя, косой дьявол, до начальника доставлю, если не вернёшь сапоги!» — визжала баба. Я здесь же на месте разобрал их спор. Мне было вполне очевидно, что чеченец украл сапоги, лежавшие на подводе; чеченец же уверял, что купил их. Я приказал вернуть их бабе, а самому отправиться в эскадрон и доложить о происшедшем вахмистру. Вечером, придя в эскадрон после переклички, я вызвал провинившегося всадника из строя.

Я его едва узнал: все лицо, опухшее и синее от кровоподтеков, говорило, что, пройдя через руки вахмистра, он едва ли миновал и своего взводного, и что в данном случае выражение «господин вахмистр с ним чувствительно изволили поговорить» имело буквальный, а не переносный смысл. Вахмистр мой, сам дагестанец, относился к чеченцам с нескрываемым презрением и высоко держал свой авторитет, не стесняясь пускать в ход свой увесистый кулак, отчего всадники его боялись и тянулись в его присутствии. В прежние времена, служа в регулярном полку, я был против рукоприкладства, считая, что в распоряжении офицера есть и другие меры воздействия на подчинённого, но, попав в среду туземцев, я убедился, что физические наказания являются единственной радикальной мерой. Чеченцы, как полудикие люди, признают исключительно силу и только ей и подчиняются; всякая же гуманность и полумеры принимаются ими как проявление слабости» (Де Витт Д., Чеченская конная дивизия, с.156‑157).

«Я начинал уже сам себя убеждать и как будто верить, что, держа чеченцев строго в руках и не допуская грабежей, из них можно сделать неплохих солдат; к сожалению, жизнь не замедлила опровергнуть все мои мечтания.

Борьба с грабежами становилась почти непосильной. Грабёж был как бы узаконен всем укладом походной жизни, а также и вороватой природой самого горца. Мы стояли среди богатых, зажиточных крестьян, в большинстве случаев немцев‑колонистов, не испытывая никакого недостатка в питании: молока, масла, меду, хлеба — всего было вдоволь, и тем не менее жалобы на кражу домашней птицы не прекращались. В один миг чеченец ловил курицу или гуся, скручивал им голову и прятал свою добычу под бурку. Бывали жалобы и посерьёзнее: на подмен лошадей или грабежи, сопровождаемые насилиями или угрозами. Командир полка жестоко карал виновных, но что мог он сделать, когда некоторые из его же ближайших помощников готовы были смотреть на все эти беззакония как на захват военной добычи, столь необходимой для поощрения чеченцев» (Там же, с.160).

Помимо грабежей чеченские воины отличались привычкой спать на посту:

«Объезжая ночью охранение, я набрёл на спящих в полевом карауле часового и подчаска. Я огрел обоих нагайкой, они вскочили, протирая глаза, и на мой разнос один из них меланхолически ответил: «Господин ротмистр, прости меня, но моя не боится большевиков, и потому я решился немножко спать». Это было характерно для чеченцев: ночью они всегда засыпали и могли легко подвести. Но Бог нас хранил, если чеченцы в охранении и спали» (Там же, с.161).

Однако божье терпение тоже иссякло, и вскоре чеченским воякам пришлось дважды поплатиться за своё разгильдяйство. Произошло это после того, как 1 января 1920 года потрёпанная дивизия была переведена в Крым. Руководивший обороной Крыма генерал-майор Я.А. Слащов вспоминал:

«Тюп-Джанкой, как голый полуостров, выдвинутый вперёд, обходимый по льду с Арабатской стрелки и не дававший в морозы возможности жить крупным частям, как моим, так и противника, меня мало беспокоил. Поэтому там стояли 4 крепостных орудия старого образца с пороховыми снарядами, стрелявшими на три версты (то же, что и на Перекопе).

Из войсковых частей я туда направил чеченцев, потому что, стоя, как конница, в тылу, они так грабили, что не было никакого сладу. Я их и законопатил на Тюп-Джанкой. Там жило только несколько татар, тоже мусульман и страшно бедных, так что некого было грабить. Для успокоения нервов генерала Ревишина, командовавшего горцами, я придал туда, правда, скрепя сердце, потому что артиллерии было мало, ещё 2 лёгких орудия.

Великолепные грабители в тылу, эти горцы налёт красных в начале февраля на Тюп-Джанкой великолепно проспали, а потом столь же великолепно разбежались, бросив все шесть орудий. Красных было так мало, что двинутая мною контратака их даже не застала, а нашла только провалившиеся во льду орудия. Мне особенно было жалко двух лёгких: замки и панорамы были унесены красными и остались трупы орудий.

После этого и предыдущих грабежей мы с Ревишиным стали врагами. До боя он на все мои заявления о грабежах возражал, что грабежи не доказаны и что в бою горцы спасут всё, причем ссылался на авторитеты, до Лермонтова включительно. Я же сам был на Кавказе и знаю, что они способны лихо грабить, а чуть что — бежать. Не имея никакой веры в горцев, я при своём приезде в Крым приказал их расформировать и отправить на Кавказ на пополнение своих частей, за что мне был нагоняй от Деникина (видно, по протекции Ревишина) с приказом держать их отдельной частью» (Слащов‑Крымский Я.А. Белый Крым. 1920г.: Мемуары и документы. М., 1990, с. 56‑57).

Действительно, в докладе генерал-майора Ревишина командиру 3‑го армейского корпуса Слащову от 11 марта 1920 года говорилось: «Не отрицаю, что чеченцы грабят, но грабят они никоим образом не больше, чем другие войска, что доказано неоднократными обысками, производимыми начальниками, не имеющими никакого отношения к Чеченской дивизии» (Заславский Д.Воровские людишки//Правда. 14 ноября 1935. №313 (6559), с.4).

Четыре дня спустя чеченская дивизия наконец‑то была расформирована и создана отдельная Крымская конная бригада. Однако вскоре она опять была развёрнута в дивизию во главе с тем же Ревишиным. Вскоре генералу пришлось горько раскаяться в своих надеждах на крутость джигитов.

9 июня 1920 года, узнав из показаний пленных, что в селе Ново‑Михайловка сосредоточиваются какие‑то конные части белых, командование 3‑й кавбригады 2‑й кавалерийской имени Блинова дивизии решило уничтожить противника ночным налётом. Благодаря традиционно безалаберному отношению чеченских джигитов к воинской дисциплине это блестяще удалось. На рассвете 10 июня в скоротечном бою штаб чеченской дивизии был разгромлен, а генерал Ревишин взят в плен. Красные захватили многочисленные трофеи: орудия, пулемёты, автомашины. На улицах села осталось несколько сотен трупов зарубленных и застреленных чеченцев. Потери красных составили всего лишь несколько раненых.

Разгром штаба чеченской дивизии стал своеобразным венцом её бесславного боевого пути. Вскоре пленный генерал Ревишин уже давал показания члену РВС Юго-Западного фронта И.В. Сталину:

«Взятый нами в плен десятого июня на Крымском фронте боевой генерал Ревишин в моём присутствии заявил: а) обмундирование, орудия, винтовки, танки, шашки врангелевские войска получают главным образом от англичан, а потом от французов; б) с моря обслуживают Врангеля английские крупные суда и французские мелкие; в) топливо (жидкое) Врангель получает из Батума (значит, Баку не должен отпускать топливо Тифлису, который может продать его Батуму); г) генерал Эрдели, интернированный Грузией и подлежащий выдаче нам, в мае был уже в Крыму (значит, Грузия хитрит и обманывает нас). Показание генерала Ревишина о помощи Англии и Франции Врангелю стенографируется и будет послано вам за его подписью, как материал для Чичерина. Сталин. 25 июня 1920 г» (Сталин И.В. Сочинения. Т.4. Ноябрь 1917‑1920. М., 1951, с.335).

Угнетённые с большой дороги

В январе 1920 года началось решительное наступление войск Кавказского фронта. К началу апреля Терская область и Дагестан были заняты красными. Верные принципам «пролетарского интернационализма», согласно которым царская Россия являлась «тюрьмой народов», чеченцы и ингуши — «угнетенными нациями», а казаки — «слугами самодержавия», местные большевистские лидеры во главе с Орджоникидзе немедленно приступили к выселению казачьих станиц, с тем, чтобы передать их земли чеченцам и ингушам. В конце апреля были повторно выселены казаки четырёх станиц Сунженской линии, вернувшиеся было обратно при Деникине.

Вскоре под предлогом участия казаков в контрреволюционном восстании были выселены ещё пять станиц: Ермоловская, Романовская, Самашкинская, Михайловская и Калиновская, а их земли были переданы чеченцам. Однако Орджоникидзе и его соратники не собирались останавливаться на достигнутом, планируя полностью выселить станицы Сунженской линии. Лишь благодаря твёрдой позиции Сталина и Калинина депортации казачьего населения удалось прекратить.

Вопреки стенаниям насчёт угнетённых горцев, которых царские власти якобы обделили землёй, продолжительное время после выселения казаков чеченцы не изъявляли желания переселяться в освобождённые станицы. Это не удивительно. Как вспоминал побывавший в Чечне штабс-ротмистр Де Витт, чьи воспоминания я уже цитировал:

«Вся домашняя работа, хозяйство, работа в огородах и проч. лежит на жёнах, количество которых зависит исключительно от средств мужа… Мужчины же, как правило, вообще ничего не делают и страшно ленивы. Назначение их — защита своего очага от всевозможных кровных мстителей. Грабёж как средство существования в их жизни совершенно узаконен, особенно если это касается ненавистных соседей их — терских казаков, с которыми чеченцы с незапамятных времён ведут войны. Все мужчины, и даже дети, всегда при оружии, без которого они не смеют покинуть свой дом. Грабят и убивают они преимущественно на дороге, устраивая засады; при этом часто, не поделив честно добычи, они становятся врагами на всю жизнь, мстя обидчику и всему его роду. Торговли они почти не ведут, разве что лошадьми. Край богат и при женском только труде кормит их с избытком» (Де Витт Д.Чеченская конная дивизия… С.147).

В этой оценке с белогвардейским офицером вполне солидарны красные командиры. Как писали в «Кратком обзоре бандитизма в Северо‑Кавказском военном округе, по состоянию к 1 сентября 1925 года» временно исполняющий должность начальника разведотдела округа Закутный и временный начальник оперативного отдела Сперанский: «Предоставленные после революции на плоскости богатые земельные угодья чеченцы полностью не используют, ведут отсталыми формами своё сельское хозяйство, не трудолюбивы. В массе своей чеченцы склонны к бандитизму, как к главному источнику лёгкой наживы, чему способствует большое наличие оружия» (РГВА. Ф.25896. Оп.9. Д.287. Л.84об).

Об этом же говорится в датированном августом 1922 года рапорте временного председателя РВК Сунженского округа на имя народного комиссара внутренних дел с красноречивым названием «О массовых разбоях и грабежах в Сунженском округе со стороны жителей чеченцев и ингушей»: «Грабежи осуществлялись как ночью, так и днём в станицах Слепцовской, Троицкой, Нестеровской, Фельдмаршальской, Ассиновской, Серноводской, хут. Давыденко. За время с 15 июня по 1 августа 1922г. было уворовано 14 лошадей, 4 коровы и быка, а с 1 августа по 1 сентября было уворовано 149 лошадей, 23 коровы и быка, 23 улья с пчёлами, убито 3 человека, ранено 2 человека, взято в плен 4 человека, избито прикладами 2 человека, изнасилована женщина. Было разграблено 4 молотильных машины, забрано 5 фургонов, ограблено 58 млн рублей. В Серноводской милиции похищено 20 шт. винтовок, 1800 шт. патрон, 25 человек было раздето наголо» (Казаки//Шпион. Альманах писательского и журналистского расследования. 1994. №1 (3). С.54‑55).

Поддержав «освободительное движение» чеченцев и ингушей, красные вскоре столкнулись с необходимостью давить его методами, заимствованными из «проклятого царского прошлого».

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Пт дек 24, 2010 3:11 am, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Ср дек 22, 2010 2:52 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 5 (128) МАЙ 2007 ГОДА
Игорь Пыхалов
ПРЕСТУПНЫЙ АВАНГАРД КАВКАЗСКОГО НАРОДА

Как известно, не все народы России оказались в её составе добровольно. К числу немногих народностей, завоёванных силой, относятся и чеченцы с ингушами.

Собственно, сама Чечня России была не нужна — её присоединение не имело особого экономического или политического смысла. Однако после того как границы Империи непосредственно придвинулись к Северному Кавказу, и особенно после присоединения Закавказья, проблема обуздания разбойничьих набегов горцев встала во весь рост.

ПОД «ГНЁТОМ» САМОДЕРЖАВИЯ

После нескольких десятилетий упорной борьбы в 1859 году Чечня была окончательно включена в состав Российской Империи. Ещё раньше была присоединена родственная чеченцам ингушская народность. Покорение Чечни было неизбежно: ни одно дееспособное государство не потерпит существования у своих границ «маленького, но гордого народа», чьими основными промыслами являются разбой и работорговля.

К чести царского правительства, у него и мысли не возникло последовать примеру «цивилизованных наций» и истребить чеченцев поголовно, как поступили в те же годы англичане с коренным населением Тасмании, или же загнать их в резервации, как это сделали американцы с индейцами. Вопреки уверениям профессиональных русофобов, дореволюционную Россию нельзя рассматривать как колониальную державу, притеснявшую нерусских подданных. Наоборот, вновь присоединённые народы нередко оказывались в преимущественном положении по сравнению с русскими. По этому поводу Николай I однажды справедливо заметил, что «все новые льготы дарованы были моим младшим сыновьям в ущерб старших сыновей» (Шильдер Н. К. Император Николай I, его жизнь и царствование. Кн.2. М., 1997. С.351).

Нет сомнения, что и чеченцы нашли бы со временем достойное место в семье российских народов. Однако для этого им, разумеется, следовало отказаться от прежнего разбойного образа жизни. К подобному «перевоспитанию» и стремились тогдашние российские власти. А поскольку чеченцы, чье общественное устройство к середине XIX века все еще оставалось на стадии родоплеменных отношений, как и положено «дикарям», понимали лишь язык грубой силы, для их вразумления рядом располагалось Терское казачье войско.

Назначенный в конце Кавказской войны начальником Чеченского округа полковник Беллик, прекрасно зная местные реалии, широко использовал принцип коллективной ответственности. Вот, например, его приказ № 19 от 17 июня 1858 года:

«Старосунженцы! Я исхлопотал для Вас место жилья и указал границу земли вашей для того, чтобы вы жили мирно, тихо и не делали бы нам вреда; я вам уже говорил и теперь скажу, что все ваши вредные для нас действия не столько производят нам зла, сколько для вас же самих, в следующем: на днях два раза, близ вашего аула, хищники переправились через Сунжу, побили солдат и увели казака с лошадью в горы; казака этого, лошадь и всё, чем хищники воспользовались, вы обязаны выручить и представить ко мне, и затем, если подобные шалости ещё будут продолжаться, то я буду просить моё начальство расселить вас по другим аулам; верьте этому моему предсказанию, я вас никогда не обманывал и теперь не обману» (Ткачёв Г. А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. Выпуск 2 й. Владикавказ, 1911. С.48).

А вот как он отреагировал на случившееся весной 1860 года убийство русского:

«Апреля 9. № 13. Приказ в Шалинский аул.

На вашей земле в ущелье Хулхулау убит русский человек. По правилам, объявленным уже вам об ответственности за землю, вы обязаны заплатить штраф 1 т. руб. серебром или поймать и представить ко мне виновного в убийстве. Деньги штрафные начать теперь же изыскивать с аула.

Апреля 9. № 14. В Автуринский аул.

Абрек вашего аула Гапи убил русского человека в Хулхулауском ущелье на земле Шалинцев. По правилам, вам уже объявленным об ответственности за абреков, вы обязаны заплатить штраф 500 руб. серебром или поймать абрека Гапи и представить ко мне. Деньги штрафные начать взыскивать с аула теперь же.

Апреля 9. № 15. В Ново Алдинский аул.

Абрек вашего аула Аду убил русского человека в Хулхулаусском ущелье на земле Шалинцев. По правилам, вам уже объявленным об ответственности за абреков, вы обязаны заплатить штраф 500 руб. сер. или поймать абрека Аду и представить ко мне; деньги штрафные начать взыскивать с аула теперь же» (Там же. С.58 59).

Не менее жёсткие меры предпринимались и для того, чтобы отучить свободолюбивых жителей гор от традиционного воровства. Вот приказ полковника Беллика № 25 от 21 ноября 1859 года:

«Воровство между чеченцами усилилось до такой степени, что оно делается тяжким для народа, для прекращения которого (воровства) я издаю следующие правила:

1 е. Никто из чеченцев не должен отлучаться из аула в другой аул, станицы или крепости без спроса у старшины.
2 е. Тургаки должны знать о всех людях, отлучившихся из аула, и если окажутся отлучившиеся без ведома старшины, то с возвращением их домой сажать их на 5 дней в яму и взыскивать штраф 5 руб. серебром. Отлучку от аула без ведома старшины я дозволяю только почётным старикам и почётным лицам.
3 е. Если чеченец где либо вне своего аула приобретает лошадь или скотину, то он обязан по прибытии в свой аул привести их к старшине, показать и объявить ему, от кого таковая приобретена. Кто не исполнит этого, тот подвергается штрафу в 5 руб. серебром.
4 е. Если чеченец имеет надобность продать или променять свою лошадь или скотину, то он обязан сказать об этом своему старшине и объявить ему, кому он продаёт или обменивает.
5 е. Если чеченец имеет надобность продать или обменять лошадь или скотину в своём Наибстве, то должен иметь свидетельство от своего старшины; если же хочет продать лошадь или скотину в другом Наибстве, то должен иметь свидетельство от Наиба. Если же имеет надобность продать лошадь или скотину в Кабарде, на Кумыкской плоскости, за Тереком и во владениях Шамхала Тарковского, в Ичкерии, Шатое, Назрани и др. местах, то обязан получить от своего старшины свидетельство на принадлежность ему той лошади или скотины и явиться ко мне за получением от меня билета на отлучку в те места.
6 е. О всякой появившейся у чеченца новой лошади или скотине старшина и тургаки аульные должны делать дознание, и если таковая не была объявлена старшине в продолжение одних суток, то таковую лошадь или скотину отбирать и хранить у старшины, а мне доносить с представлением того самого чеченца; если же чеченец приобретёт лошадь или скотину и прежде чем объявить их старшине, сбудет их куда нибудь, то такого чеченца считать вором, заарестовывать его и присылать ко мне.
7 е. Если чеченец, карабулак, кумык или кто бы не был приведёт в аул лошадь, или скотину для продажи и не будет иметь бумагу от начальства, то таких людей старшины обязаны заарестовать и присылать ко мне, а скот и лошадей, приведённых ими для продажи, оставлять у себя и держать до особого моего приказания.
8 е. Тавлинцам разрешается свободно ходить по всем чеченским аулам, покупать хлеб и иметь ночлеги в аулах. Если же в ауле будут пропадать лошади тавлинцев, то аулы должны отвечать за пропавших лошадей по стоимости таковых или выдавать воров.
9 е. Объявляю чеченцам, что от меня посланы бумаги: в Кабарду, Назрань, на Кумыкскую плоскость, в Шатой, Ичхерию и Шамхалу Тарковскому о том, что если чеченцы будут там являться без билетов, то заарестовывать их и присылать ко мне в кандалах за караулом. Люди, пойманные в тех местах без билетов, будут ссылаться в Сибирь» (Там же. С.55 57).

В более позднее время действовали так называемые «правила Дондукова-Корсакова», названные по имени генерал-адъютанта князя Александра Михайловича Дондукова-Корсакова, занимавшего с 1882 года должности главноначальствующего гражданской частью на Кавказе и командующего войсками Кавказского военного округа. Суть их заключалась в том, что горская община, на землях которой совершено воровство, грабёж или какое либо иное подобное деяние, была обязана или выдать преступника, или полностью компенсировать нанесённый ущерб. На практике преступников обычно не выдавали, зато похищенный скот возвращался почти всегда.

ПЛОДЫ ГУМАНИЗМА

В 1894 году данные правила были подтверждены сменившим Дондукова-Корсакова генерал-адъютантом графом Сергеем Александровичем Шереметьевым. Однако в 1905 году назначенный наместником Кавказа генерал от кавалерии граф Илларион Иванович Воронцов Дашков отказался от этих принципов. Результаты подобного гуманизма не замедлили проявиться. Как верно заметил долгое время служивший на Кавказе генерал от артиллерии Эдуард Владимирович Бриммер: «Горцы, эти дети природы, как и все глупые и немыслящие люди, принимают всегда доброту за слабость; с ними надобно быть справедливым и крепко держаться своего слова — тогда они будут и уважать, и бояться вас» (Бриммер Э. В. Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1 кадетском корпусе и выпущенного в 1815 году (продолжение) /  / Кавказский сборник. Т. XVI. Тифлис, 1895. С.125).

Вот хроника преступлений, совершённых чеченцами только лишь против жителей станицы Кахановской, изложенная в записке депутату Государственной Думы от Терской области Н. В. Лисичкину:

«1) В ночь под 1 е апреля 1905 года на полевых работах убит казак Иван Максимов, следы злоумышленников не доведены до Гудермесовского земельного надела на 40 сажень. (За смерть Максимова сироты не удовлетворены. Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 4 го апреля № 517).
2) Днём 10 го августа 1905 года на полевых работах у вдовы казачки Прасковьи Горюновой тремя чеченцами ограблена одна пара быков, стоящая 135 руб., следы быков и злоумышленников сданы в селение Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 17 го августа № 1311. Потерпевшая удовлетворена 135 ю рублями в августе 1907 года).
3) Утром 19 го октября 1905 года отставной 85 летний казак Ион Стрельцов с внуком своим, 14 ти летним мальчиком Захаром Рудневым, на одной повозке с двумя парами быков и упряжью ехал на пашню, на дороге их встретили чеченцы, взяли с быками и повозкой в плен, побили обоих на Цацан-Юртовской земле и на огне пожгли некоторые части тела; трупы были затоплены в реке Чёрной речке и найдены 10 го ноября того года. Следы преступления остались за селением Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 23 го октября того года за № 1688 и Начальнику Веденского округа № 1689. За смерть Стрельцова и Руднева и за похищенное на сумму 376 руб. 50 коп. семейства не удовлетворены, хотя оные и подавали жалобы Генералам: Светлову, Михайлову и Колюбакину, от которых и до настоящего времени не поступало никакого ответа).
4) В ночь под 31 е декабря 1905 года, шайка конных чеченцев до 10 ти человек напала на пастухов, бывших на пастьбе с овцами, принадлежащими Ивану Саенко, произвели в них несколько выстрелов и затем скрылись, затем в ночь под 1 е ноября того года чеченцы вторично напали тоже на пастухов, разогнали которых выстрелами, убили одну собаку и ограбили 300 штук овец на сумму 2462 рубля. Следы овец и злоумышленников остались за селением Амир-Аджи-Юрт, но часть этих баранов задержана Начальником экзекуционного отряда в селении Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 4 го ноября № 1743 и Начальнику Веденского округа № 1744. Потерпевший в 1908 году удовлетворен 1220 рублями).
5) 18 го декабря 1905 года из города Грозного на 18 ти подводах в свою станицу ехали 10 ть человек казаков, на них напала шайка чеченцев, которые убили трёх человек: казаков — Егора Выпрецкого и Фрола Демченко и еврея И. Дубиллер, ограбили вещей у первого на 48 рублей. Следы раненных злоумышленников приведены в селение Цацан-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копии Атаману Кизлярского отдела 18 го декабря № 1226 и Начальнику Веденского округа № 1227. За смерть Демченко и Выприцкого, а также и имущество семейства покойных не удовлетворены и на троекратное ходатайство от бывшего Вр. Генерал-Губернатора Генерала Колюбакина не поступало никакого ответа).
6) Вечером 18 го декабря, при возвращении из станицы Щедринской через селение Брагуновское, Грозненского округа убит казак Михаил Стрельцов. Следы крови, где совершено преступление остались за селением Брагуны, Грозненского округа. (Протокол представлен по подсудности, копии Атаману Кизлярского отдела 29 го декабря №№1958 и 1959 и Начальнику Грозненского округа № 1960. За смерть Стрельцова семейство покойного вознаграждения не получило, хотя оно и ходатайствовало перед Генералом Колюбакиным).
7) В ночь под 28 е февраля 1906 года у казака Ивана Бондарева, через пролом старой жилой хаты, со двора украдена одна пара быков, следы коих приведены в селение Мискир-Юрт и быки найдены в жилой сакле у Такса Хамутаева. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 28 го февраля 1906 года № 263 и Начальнику Веденского округа № 264. Вор судом оправдан, быки возвращены Бондареву).
8) Вечером 17 го апреля 1906 года при возвращении из станицы Шелковской в Кахановскую на дороге ехавший на фаэтоне извозчик дворянин Игнатий Гуминский напавшими четырьмя чеченцами убит на дороге, ограблены две лошади с упряжью. (Протокол представлен по подсудности, копии Атаману Кизлярского отдела 20 апреля за №№452 и 453 и Начальнику Веденского округа № 454. Вознаграждение получено 500 руб.).
9) 12 го сентября 1906 года на смежном Амир-Аджи-Юртовском земельном наделе, на расстоянии от этого селения 1 1 / 4 версты, чеченцами ограблены три женщины и их кучера. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 20 го сентября за № 1149 и Начальнику Веденского округа за № 1150).
10) На земле того же селения 6 го октября 1906 года одним чеченцем поранен в левую руку казак Трофим Негоднов. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела сентября за № 1112).
11) 15 го октября 1906 года чеченцами ранен в берец правой ноги казак Самуил Максимов, следы не открыты, но направление их было на селение Цацан-Юрт и Мискир-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 16 го октября № 1651).
12) В три часа утра 22 го сентября 1906 года на шедшую из Кахановского почтового отделения на станцию Гудермес Влад. жел. дор. Государственную почту, чеченцами сделано нападение, причём в перестрелке убит казак, сопровождавший эту почту, Козьма Негоднов и ранен Тихон Петрусенко. Следы злоумышленников сданы в селение Гудермес. (Протокол представлен своевременно по подсудности, копии Атаману Кизлярского отдела № 1153 и Начальнику Веденского округа № 1154, причём, как оказалось, администрацией этого округа по сему делу после четырёхмесячного времени составлялся протокол и в каком положении это дело находится неизвестно. За смерть покойного сироты не удовлетворены, хотя и простиралась три раза просьба, на которую от Временного Генерал-Губернатора Терской области не поступало никакого ответа).
13) В ночь под 1 е июня 1906 года пятью вооружёнными чеченцами у крестьянина Ивана Кишка ограблена упряжная лошадь, стоящая 60 руб., следы преступления не открыты. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 10 го июня № 769. Потерпевший не удовлетворён).
14) Атаман станицы Кахановской Пётр Козлов негласно дознал, что шайка чеченцев до 15 ти человек, в ночь под 8 е октября намерена сделать нападение на разъезд «Джалка» Влад. жел. дор., с целью ограбления у служащих ружьев и револьверов, а затем учинить крушение почтовых поездов и ограбление почт. Когда своевременно были приняты меры к отражению шайки, чеченцами в другом месте развинчены рельсы, ожидая крушения почтового поезда, с опозданием которого, со станции был выпущен товарный поезд, который и потерпел крушение, причём чеченцами убит и ограблен один кондуктор, другой же кондуктор оказался мёртвым, с отрезанными по развилки ногами; следы злоумышленников выведены на землю сел. Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского Отдела 13 го октября № 1258 и Начальникам округов: Грозненского № 1259 и Веденского № 1260. Злоумышленники властями не открыты).
15) В ночь под 18 е сентября 1906 года пастухи выпасывали овец, принадлежащих овцеводу Ивану Саенко, на них напала шайка конных чеченцев, произвели в пастухов до 50 ти ружейных выстрелов, но, не причинив вреда, бесследно скрылись. (Протокол по подсудности и администрации не представлялся).
16) 8 го мая 1907 года, торгующий в станице Кахановской урядник Кирилл Бычков, при следовании его из города Грозного, на дороге сам убит и ограблено у него товара и вещей на 229 рублей. Следы злоумышленников приведены на землю селения Мискир-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 14 го мая № 663 и Начальнику Веденского округа № 664, а сироты убитого получили недостаточное вознаграждение — 300 рублей).
17) Днём 10 го апреля на приказчика Амир-Аджи-Юртовской почтовой станции, ехавшего с той станции в Кахановское почтовое отделение с лёгкою почтою, Ивана Джавахова, напали три вооружённых конных чеченца, ограбили у него последние деньги 1 рубль 20 коп., остановив затем ехавшего за ним из гор. Кизляра фаэтонщика, ограбили у его пассажира, мещанина города Винницы Говши Браиштейна, наличными деньгами 30 руб. и документами — векселями на шесть тысяч руб. Казаки, видя ограбление, открыли по грабителям огонь, в перестрелке поранен казак Харлампий Бугаев в левую руку. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 13 го апреля № 489. Злоумышленники направились на селение Истису Веденского округа, но следы их, по случаю засухи, никуда не выведены. Потерпевший за искалечение вознаграждения не получил).
18) Днём 17 го июня 1907 года крестьянин Степан Лысенко убит чеченцами, следы убийц выведены на землю селения Мискир-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 25 го июня № 840 и Начальнику Веденского округа № 841. За смерть Лысенко сироты не удовлетворены).
19) Вечером 15 го июля 1907 года, близ станицы, в огородах, во время собирания помидоров, тремя чеченцами поранен крестьянин Николай Коваль, следы злоумышленников приведены к селению Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 19 го июля № 963 и Начальнику Веденского округа № 964).
20) 2 го августа 1907 года на земле селения Истису чеченцами убит проживающий в станице Кахановской мещанин Степан Недошевин, убийцами ограблено имущества, денег и документов на сумму 963 руб. (Протокол не представлялся, донесено Судебному Следователю 4 го участка Грозненского округа 4 го августа № 1045. Убийцы не открыты и семейство покойного не удовлетворено).
21) Днём 25 го августа 1907 года на Кахановской паромной переправе Ново Юртовцем Хамзатом Докаевым поранен кинжалом в лоб урядник Денис Бакуленко. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 27 августа №№1122 и 1190).
22) Утром 3 го сентября 1907 года ехавший на подводе из станицы в гор. Грозный крестьянин Франц Минейкес напавшими четырьмя чеченцами близ грани земельного надела селения Мискир-Юрт, с ограблением, на дороге убит, следы убийц выведены на землю означенного селения. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 4 го сентября № 1177 и Начальнику Веденского округа № 1178. За смерть покойного и ограбленное имущество семейство вознаграждения не получило).
23) Вечером 13 го октября 1907 года на ехавшего на подводе из станицы Шелковской в Кахановскую, на земли этой же станицы, крестьянина Ивана Парфомова сделали нисколько выстрелов, ограбили одну лошадь, стоящую 100 руб.; следы этой лошади приведены на базарную площадь селения Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 14 го октября № 1381 и Начальнику Веденского округа № 1382. Потерпевший не удовлетворён).
24) 19 го марта 1908 года из станицы была послана команда казаков для розыска без вести пропавшего в дороге 16 числа того месяца Дмитрия Ушурел; разыскивая последнего, казаки нашли кости и некоторые предметы без вести пропавшего Шелкозаводского крестьянина Фёдора Умрихина, который 6 го августа 1907 года купил в гор. Грозном новый фургон, запряг в него двух своих лошадей, купил досок и реек и, не доезжая этой станицы вёрст 12, на земле селения Мискир-Юрт, чеченцы убили названного Умрихина, забрав его лошадей с упряжью, фургон, доски, рейки и прочее имущество на сумму 500 руб., бесследно скрылись. Следы преступления остались за селением Мискир-Юрт. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 20 марта № 413 и Начальнику Веденского округа. Потерпевшие не удовлетворены).
25) 10 го марта 1908 года крестьянин Дмитрий Ушурелов на фургоне, запряжённом тремя лошадьми, отправился из станицы в гор. Грозный, в который между прочим не приезжал и бесследно с фургоном и лошадьми и прочим имуществом исчез. Судя по признакам, Ушурелов чеченцами убит в том месте, где лежал труп Фёдора Умрихина, забраны все выше перечисленные предметы, на сумму 295 руб. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела 22 го марта № 417. Семейство Ушурелова не удовлетворено).
26) Днём 5 го мая 1908 года урядник Амилей Бокуленко на конной подводе ехал на мельницу Лысенко, на дороге, не доезжая до той мельницы версты полторы, на него напали три чеченца, с целью лишить жизни, произвели в Бакуленко три выстрела и скрылись. Следы трёх злоумышленников остались за селением Цацан-Юрт. (Злоумышленники не открыты. Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 8 го мая № 686 и Начальнику Веденского округа № 687).
27) В ночь под 23 е июля 1908 года у крестьянина Михаила Школяра чеченцами у сарая взломан замок, выстрелили в Школяра два раза и уворованы одна пара быков, стоящие 180 руб. Следы злоумышленников остались за селением Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 1 го августа № 1157 и Начальнику Веденского округа № 1158. Потерпевший не удовлетворён).
28) Вечером 27 го сентября 1908 года крестьянин Иван Саенко из станицы на двух лошадях ехал на свой хутор, на дороге его встретили 6 ть верховых чеченцев, которые ограбили у Саенко означенных лошадей, стоящих 300 руб. На хутор названного Саенко в тот же вечер чеченцами было сделано нападение, причём злоумышленники произвели в пастухов, пасших овец, до 50 ти выстрелов, коими убиты собаки на 200 руб. Следы первого происшествия сданы в селение Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 28 го сентября № 1581 и Начальнику Веденского округа № 1578. Потерпевший удовлетворения не получил).
29) Вечером 28 го сентября 1908 года, на казака, служащего у овцевода Саенко, Арефия Неберикутя напали пять человек вооружённых чеченцев, произвели в Неберикутя до 10 ти выстрелов, но промахнулись и затем скрылись в лес по направлению на селение Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 28 го сентября № 1487 и Начальнику Веденского округа № 1488)» (Ткачёв Г. А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. Выпуск 2 й. Владикавказ, 1911. С.108 116).
10 января 1910 года в дополнение к этому перечню казаки станицы Кахановской направили своему депутату ещё одну записку, в которой сообщали о новых чеченских преступлениях:

«1) Ночью под 12 е января 1909 года было произведено чеченцами нападение на хутор овцевода Сила Саенко, причём злоумышленниками была убита овца, пробит сарай, черепица на нём, а также пробит сарай крестьянина Фёдора Родинченко, причём было произведено до 60 ти выстрелов. (Следы злоумышленников направились к селению Гудермес. — Протокол отправлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела от 14 го января 1909 года за № 30).
2) В 3 часа утра 20 го января 1909 года у крестьян, проживающих в станице Кахановской, Филиппа Марофовского и Наума Иваненко, ехавших на участок Эльджуркаева, верстах в 8 ми от станицы, ограблены у Иваненко две лошади, стоящие 195 руб. и Марофовского одна лошадь, стоящая 100 руб., тремя вооружёнными чеченцами, под угрозою жизни. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела).
3) 21 го июня 1909 года утром казак станицы Кахановской Андрей Ребров, возвращаясь из слоб. Ведено, около сел. Арсеной подвергся ограблению пятью чеченцами, вооружёнными винтовками; ограблено: шинель, хлеб и 5 руб. денег. (Протокол представлен по подсудности. Копии: Атаману Кизлярского отдела 24 июня 1909 года за № 1150, Начальнику Веденского округа 24 го июня за № 1158).
4) В 12 ть часов ночи под 15 е июля 1909 года на пастухов с хутора Андрея Саенко, пасших табун овец, Магомада Асадова и Касьяна Андрийца, было произведено тремя чеченцами нападение, причём было произведено около 20 ти выстрелов. Ограбления не было, ввиду того, что табун разбежался по лесу мелкими частями.
5) 12 го сентября 1909 года, в 3 часа утра, у крестьянина, проживающего в станице Кахановской, Ивана Чебаненко во время возвращения его с участка Эльджуркаева с дровами, неизвестными двумя чеченцами ограблены две лошади, причём один из чеченцев наставив в грудь винтовку, по русски ломанным языком приказывал указать, где его винтовка, но таковой у Чебаненко не было. Принятыми мерами лошади найдены в горах, на земле селения Элисхан-Юрт, 4 го участка Веденского округа. (Протокол представлен по подсудности).
6) 30 го сентября 1909 года около 7 ми часов вечера казаки станицы Кахановской Евстроп Бакуленко и Иосиф Цыбин, при возвращении в свою станицу, между селениями Истису и Гудермес, 4 участка Веденского округа, видели, что их обогнали четыре человека чеченцев, ехавших на пароконном фургоне; часов в 7 вечера на Цыбина в Бакуленко было произведено из засады 4 выстрела, которыми Цыбин был смертельно ранен, Бакуленко же, отстреливаясь, успел скрыться и доехал с раненым Цыбиным до станицы, где последний скончался. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 1 го октября за № 1839, Начальнику Веденского округа 1 го октября за № 1840 и Начальнику 4 го участка Веденского округа 1 го октября за № 1841).
7) 20 го октября 1909 года, часов в 7 мь вечера, по дороге из селения Амир-Аджи-Юрт в станицу Кахановскую, не доезжая до последней вёрст 8 м, ограблены тремя чеченцами у работника проживающего в станице торговца Василия Лужнова — Касьяна Андрийца три лошади, стоящие 380 руб. и вещей на 41 руб. 50 коп., принадлежащие Лужнову, у Андрийца вещей и денег на 21 руб. 28 коп., у пассажира Калина Алексеенко денег и вещей на 12 руб. 50 коп. — Причём Андрийца раздели и ограбили донага. — Полчасом ранее этого ограбления, 6 вооружённых чеченцев ограбили урядника станины Бороздинской, дворянина Владимира Батырёва, везшего на фургоне, запряжённом 2 мя лошадьми, в гор. Грозный пассажиров: казака своей станицы Семёна Якушко, для сдачи на службу в 1 ю Терскую казачью батарею, казака ст. Приближной, Моздокского отдела Никита Тихоненко и казака станицы Александроневской, Фёдора Бабилурова; у Батырёва ограблены: кобылица, стоящая 100 рублей, деньгами 22 руб. и вещей на 68 руб.; у Семёна Якушкова всё форменное обмундирование и снаряжение на сумму 112 руб.; у Никиты Тихоненко денег 10 руб. и у Фёдора Бабилурова жеребчик, стоящий 120 руб., и вещей на 114 руб.; а всего 9 тью чеченцами ограблено у поименованных выше лиц на 1002 руб. 58 коп.

Следы направились к селенью Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 22 октября 1906 г. за № 2027, Начальнику Веденского округа 22 октября за № 2028 и Начальнику 4 го участка Веденского округа при рапорте 22 октября 1909 г. за № 2029)» (Там же. С.118 120).

«ЖЕРТВЫ ЦАРИЗМА» ИЛИ РАЗБОЙНИКИ?

Не отставали от чеченцев и их сородичи-ингуши:

«В то время как ингуши разбойничают и нападают по верхним Тереку и Сунже, на кабардинцев, осетин и верхне сунженские станицы, — чеченцы обслуживают весь остальной район по Тереку и Сунже, низовое казачество, а также племена кумык и караногайцев» (Там же. С.7).

Преступления, совершаемые чеченцами и ингушами против русского населения, нередко сопровождались особенными зверствами:

«Близ хутора Васильева, на земле аула Шама-Юрт убиты два казака (станицы Калиновской и Савельевской), 16 летняя девица и 10 летний мальчик, которые все брошены в зажжённый стог и сожжены. Мальчик, как видно, горел даже живым; а, может быть, и остальные. Потому что в нескольких саженях от стога, на земле найдены были выпавшие из горевшего бешмета крючки и кучка обгоревших, склеившихся в ком, семечек, бывших в кармане мальчика. По-видимому, горевший выскочил из огня, но, отбежав, упал, продолжая гореть, и был снова брошен в костёр злодеями. Трупик его найден в стогу вместе с остальными трупами.

Казак ст. Тарской Егор Гусаков был в лесу распят ингушами и расстрелян.

Той же станицы казака Димитрия Михайлова изранили кинжалами и подожгли» (Там же. С.23).

Впрочем, не следует думать, будто от чечено-ингушских разбоев страдали лишь русские. Вот свидетельство кабардинца, высказанное в одной из тогдашних газет:

«Цветущее коневодство в Малой Кабарде, имевшее общегосударственное значение, прекратило своё существование, благодаря кражам и грабежам, совершаемым соседями ингушами. Немало было случаев угона косяками лошадей ингушами из Большой Кабарды. Десятки людей в Малой Кабарде убиты и искалечены ингушами при ограблении ими их же добра. Систематические кражи и грабежи совершаемые ингушами в Малой Кабарде в корне подорвали экономическое благосостояние её и довели до нищеты, о чём мало кабардинцы не раз приносили жалобы местному начальству.

В данное время никто не может ручаться за свою безопасность и что он сегодня или завтра не будет ограблен или убит ингушами; при таком положении нет возможности заниматься хозяйством. Я не перечисляю подробно все кражи, грабежи, убийства и другие насилия, совершённые ингушами в соседних мало кабардинских селениях, так как это заняло бы слишком много места. Говоря, что ингуши — народ преступный, я далёк от мысли, что нет преступных людей среди кабардинцев, но смело могу сказать, что если не все ингуши совершают кражи, разбои, грабежи, убийства и другие насилия, то поголовно все они являются укрывателями своего преступного элемента и добытого этим элементом путём преступления имущества, так как не было случая, чтобы они выдали преступника или украденное им, даже в тех случаях, когда на виду всех преступник скрывался в их селение или след целого табуна лошадей пригонялся в селение. Мало того, ингуши держат в терроре всех крестьян-хуторян в Малой Кабарде, вынуждая их держать караульщиками ингушей» (Там же. С.12 13).

А вот что творилось в это время в Дагестане:

«Ещё в эпоху прошлой войны набеги в караногайскую степь составляли излюбленное занятие чеченских шаек. Народ безоружный, мирный — они не то, что казаки, которые всегда готовы дать сдачи. Как робкие овцы, они только жмутся при появлении грозного гостя и отдают всё безропотно.

Пригнетённые и запуганные хищниками-чеченцами, арендующими соседние участки под видом мирного промысла, они не только боятся жаловаться, но со страхом передают даже один на один о своей доле.

— Как можно — убьёт! говорили они, пугаясь, атаману отдела, который посетил их в прошлом году и расспрашивал об обстоятельствах краж и виновных.
— Ты уедешь, а он убьёт! Придёт и убьёт, если узнает.

Чтобы добиться, кто его грабитель, нужно было обещать караногайцу, что чеченца не станут преследовать.

Зная наши «законы», караногайцы были уверены, что из «преследования» ничего не выйдет, а им всё равно отомстят, если не сам вор, так его товарищ» (Там же. С.34 35).

«В селении Аксай, где мы остановились в доме почтенного кумыка, было горе: было выкрадено 8 буйволиц, составлявших главное богатство хозяина. Сына кумыка не было дома: он поехал их разыскивать. Дальше по дороге в Хасав Юрт мы его встретили. Он скакал озабоченный домой в сопровождении какого то туземца. Мой знакомый разговорился. Оказалось, что сын нашёл буйволиц в Баташ-Юрте и теперь ехал к отцу за выкупом: воры требовали 70 рублей за 8 буйволиц, цена невысокая. Я был очень возмущён и бесстыдством воров, и таким послаблением, им оказываемым, и когда, на возвратном пути, мы опять заехали к кумыку, — я стал ему высказывать. К моему огорчению, вместо почтенного кумыка, мне пришлось краснеть самому, — и очень много, — когда в ответ он начал сыпать справедливые упреки моему правительству (он говорил: начальству) за потачку тем самым ворам, в которой я его обвинял, и рассказывать про своё горемычное житьё под гнётом воров, будто бы правительством («начальством») покровительствуемых.

— Как не выкупить? говорил кумык. Денег не дашь, буйволиц загонят, что не найдёшь, или порежут. Доказывать, кто деньги принимал? Он скажет, я тебя не знаю: свидетелей не было. Скажешь тому, кто указал буйволиц: ты знаешься с ворами; говорит: нет, передал один знакомый… Сам кругом виноватым будешь.

От этого кумыка я многое в один вечер узнал о нашем суде и о нашей власти.

Довольно сказать, что туземцы предпочитают платить разбойникам дань и оканчивать дело миром, чем обращаться к помощи русских судебных учреждений.

— Вызовет тебя судья, — говорит кумык; ты придёшь, вора нет; поезжай назад, дело откладывается. Зовут тебя на другой раз, — ты рабочий человек; тебе некогда: на ярмарку надо ехать (кумык был скотопромышленник), дело в другом ауле. Ты не поехал, думаешь — отложат опять; вор приехал, тебе отказ: зачем не приехал. А вор грозит: убью, сожгу…» (Там же. С.35 36).

Разумеется, либеральное общественное мнение оправдывало действия чеченцев и ингушей ссылками на их якобы угнетённое положение: «мирная обстановка усыпила власти до того, что во всяком туземце, пойманном на грабительстве, стали видеть обиженного судьбою бедняка, а в каждом русском — утеснителя» (Там же. С.77). После революции эта версия была с радостью подхвачена советской пропагандой.

Однако эти умозрительные теории наглядно опровергаются тогдашней практикой:

«В Щедринском лесу дважды обнаруживаемы были убитые на злоумышлении туземцы, но в оба раза это не были бедняки. Они были хорошо вооружены, при них имелись серебряные часы и в кошельках у них были деньги. В числе убитых оказался даже мулла. Трудно думать, что на злоумышления их гнала нужда» (Там же).

Мало того, разбоями и грабежами занимались даже вполне состоятельные представители «угнетённых горцев»:

«Даже владельцы мануфактурных магазинов, как некий А. Б., не гнушаются собственными руками выгонять из чужих дворов скотину. Не так давно этот коммерсант поймался только потому, что кроме следов своих новых резиновых галош, оставил там, где выгонял быков, свой кошелёк с распиской на 700 руб. на своё имя» (Там же. С.70).

Скорее наоборот, именно привычка добывать пропитание разбоем и грабежом являлась причиной бедности местного населения:

«Экономическая слабость горца есть неизбежный результат его склонности к удальству и непривычки упорно работать. В то время как главнейшие работы в семье исполняет жена, туземец-хозяин находит слишком много праздного досуга, употребляемого не всегда с пользою» (Там же. С.76).

Таким было положение Чечни и Ингушетии к 1917 году.

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Последний раз редактировалось Баламут Пт дек 24, 2010 3:10 am, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Национальный вопрос
СообщениеДобавлено: Пт дек 24, 2010 3:05 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
резерв

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кавказ
СообщениеДобавлено: Пт дек 24, 2010 3:06 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
резерв

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кавказ
СообщениеДобавлено: Пт дек 24, 2010 3:08 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
Гродненский Н. Г Неоконченная война: История вооруженного конфликта в Чечне
Цитата:
...Прежде чем перейти к событиям чеченской войны, оставим истмат в стороне, и в первой части книги проведем небольшой экскурс в историю, чтобы в общих чертах ознакомиться с исторической подоплекой событий, происходящих на Северном Кавказе...

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кавказ
СообщениеДобавлено: Пт дек 24, 2010 3:09 am 
Не в сети
Лидер
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Вс ноя 29, 2009 6:13 am
Сообщения: 2544
Игорь Васильевич Пыхалов
За что Сталин выселял народы?
Цитата:
Одним из драматических эпизодов Великой Отечественной войны стало выселение обвиненных в сотрудничестве с врагом народов из мест их исконного проживания — всего пострадало около двух миллионов человек: крымских татар и турок-месхетинцев, чеченцев и ингушей, карачаевцев и балкарцев, калмыков, немцев и прибалтов. Тема «репрессированных народов» до сих пор остается благодатным полем для антироссийских спекуляций. С хрущевских времен настойчиво пропагандируется тезис, что эти депортации не имели никаких разумных оснований, а проводились исключительно по прихоти Сталина.
Каковы же подлинные причины, побудившие советское руководство принять чрезвычайные меры? Считать ли выселение народов непростительным произволом, «преступлением века», которому нет оправдания, — или справедливым возмездием? Доказана ли вина «репрессированных народов» в массовом предательстве? Каковы реальные, а не завышенные антисоветской пропагандой цифры потерь? Являлись ли эти репрессии уникальным явлением, присущим лишь «тоталитарному сталинскому режиму», — или обычной для военного времени практикой?
На все эти вопросы отвечает новая книга известного российского историка, прославившегося бестселлером «Великая оболганная война».

_________________
Правила Форума, "Вопросы по модерации", Предупреждения,
Куда делись мои сообщения? "Демагогия", "Оффтоп"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 12 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Реклама.